|
|
|
Все материалы любезно предоставили краевед Алексей Александрович Шустов и настоятель храма Воскресения словущего священноинок Александр (Завьялов). Сайт прихода - www.beklem-prihod.narod2.ru
Страничка Воскресенско-Фёдоровского монастыря на нашем сайте
Фотографическая мастерская в Воскресенско-Феодоровском женском монастыре села Сергеева
******************************
† От Московского Духовно-Цензурного Комитета печатать дозволяется. Москва. Марта 10 дня 1916 года. Цензор Протоиерей Иоанн Соловьёв.
******************************
Вместо предисловия.
В 10 верстах к югу от города Шуи Владимирской губернии, при селе Воскресенском-Сергееве (1), на высоком, обрывистом берегу реки Тезы (левом по ея течению) расположен Воскресенско-Феодоровский женский общежительный монастырь. Основанный, блаженной памяти помещицею этого села благочестивой дворянкой, девицею Александрой Николаевной Шубиной.
Хотя в сонме святых обителей русских Воскресенско-Феодоровский монастырь представляет собою, можно сказать, новосаждение Божие, только что пережившее четверть века своего существования …. За благословением Господним, под всемощным покровительством Царицы Небесной, он уже успел достигнуть и внешнего, и внутреннего своего процветания.
Название свое монастырь получил, с одной стороны, от упомянутого села Воскресенского-Сергеева, с другой - от иконы Божией Матери Феодоровския, данной монастырю в благословение основательницей его. Впрочем, в окрестном населении, как самое село это является просто Сергеевым, так и находящийся при нём монастырь более известен под названием Сергеевским.
Как в обстоятельствах жизни самой основательницы монастыря, так и его учреждения и постепенного благоустроения, настолько ясно обнаружились пути Божественного Промысла, руководящего людей в их наилучших стремлениях, начинаниях и действиях, что изложение всех этих обстоятельств заключает в себе весьма много назидательного.
Доброе дело, - говорит Писание, - благоговейно проповедовать о делах Божиих… Тайну царёву прилично хранить, а о делах Божиих объявлять похвально. (Тов. XII. 6 - 70). В этих видах и соображениях и составлен предлагаемый вниманию читателей настоящий труд, с изложением в первой части его - очерка жизни Александры Николаевны Шубиной и истории возникновения и развития основаннаго ею Воскресенско-Феодоровского монастыря, а во второй - описания сего монастыря в его современном состоянии.
Часть I.
ГЛАВА I.
17-го августа 1816 года, в селе Вахтине, Ярославской губернии, Даниловского уезда, у местных помещиков - супругов Николая Петровича и Анны Михайловны Шубиных, родилась дочь Александра. Когда она стала подрастать, благочестивые родители ея позаботились, прежде всего, о том, чтобы дать истинно христианское воспитание. Чистая душа ребёнка рано познала сладость молитвы; своим детским сердцем малютка более всего возлюбила Матерь Божию. Можно думать, что и сама она была удостоена от Нея особого благоволения. Однажды младший брат девочки, Михаил, встав утром с постели, со слезами рассказывал свой сон: "Я видел, - говорил он, - как Царица Небесная обнимала и целовала Сашу, а меня не приветила".
Девочка росла среди богатой обстановки, окружённая лаской и заботами любящей семьи. Родители ея, как люди именитые дали дочери прекрасное образование. С детства уже в ней замечался тот особенный талант в живописи, который сделал её впоследствии известною в свете, как выдающуюся художницу-любительницу. Знатная своим происхождением, весьма образованная и богатая, вступила она в юный возраст, когда перед нею раскрывался путь великосветской жизни, полной земных радостей и утех: но Промысл Божий иное назначил Своей избраннице. Едва исполнилось Александре Николаевне 17 лет, как ея мать неожиданно заболела тяжким, неисцельным недугом: вследствии несчастного случая - испуга, она лишилась разсудка. Все заботы о семье, состоявшей, кроме больной матери, из двух братьев и двух сестер (отца ея в это время уже не было в живых), возлегли на юную Александру Николаевну. Она стала сестрой милосердия для своей больной матери, с глубокой нежностью ухаживала за ней, и заменила собой последнюю для младших братьев и сестёр, приняв на себя заботу об их воспитании. Семнадцатилетняя девушка отказалась от личного счастья ради блага своих присных. Это наложило на неё отпечаток какой-то особой серьёзности. На великосветских собраниях, куда она сопровождала своих младших сестёр, её можно было видеть не среди молодёжи, предававшейся беззаботному веселью, а в кругу лиц старшего возраста, ведших какой-либо серьёзный или деловой разговор.
Братья и сёстры Александры Николаевны подросли, получили надлежащее воспитание, и не требовали уже таких забот о себе, как в детском возрасте. Теперь она свободнее могла предаться любимому занятию - делам благочестия и молитве. Жизнь научила Александру Николаевну искать поддержки и утешения в трудные минуты в Боге, а беседы с людьми высоконравственной жизни развили ум ея духовно и направили чистую девственную душу ея к исканию Горняго Иерусалима - Царства Небесного. Монашеские обители сильно увлекали дух Александры Николаевны, и посещение их доставляло боголюбивой душе ея высокое нравственное удовлетворение. За любовь сию Господь благословил её впоследствии - основать в приобретённом ею имении обитель иноческую и в ней провести последние годы своей жизни и найти себе место вечного покоя.
ГЛАВА II.
Покупка имения состоялась формальным порядком, и Александра Николаевна Шубина сделалась его владелицей. Поселившись здесь, она перевезла сюда и свою больную мать, жившую в семье старшего сына, в Ярославской губернии. Обоих страдальцев: мать свою и старичка - дядю Александра Николаевна покоила до самой их кончины. И, между прочим, устроила для них домовую церковь в честь родовой святыни Шубиных - особенно чтимой иконы Феодоровской Божией Матери, отделав, для сей цели северо-восточный угол барского дома.
Приобретённое Александрой Николаевной имение было богато лесами и землями, но крайне запущено; она сумела в короткое время привести его в надлежащий порядок и благоустройство.
После родителей своих госпожа Шубина, по разделу с братьями, унаследовала земли в нескольких имениях и затем, на личные средства, приобрела два дома: в Петрограде и Кронштадте, приносившие значительный доход. Господь видимо благословлял успехом дела и начинания ея, направляя их к одной, пока только Ему ведомой, цели…
ГЛАВА III.
Имея богатые средства, Александра Николаевна Шубина не связала себя узами брака, но избрала скромную долю свободной девственницы и всецело посвятила жизнь свою на служение Богу и ближнему. Тленный мир не прельщал ея ни славой, ни почестями, которых она была достойна. В цвете лет отстранила она от себя мирские развлечения, и хотя не стала в ряду отшельниц, но строгим образом жизни могла служить для них примером. Глубоко верующая, искренно преданная воле Божией, Александра Николаевна никакого дела не начинала без молитвы и благословения Божия. Ея любимыми местами были храмы Господни и обители иноческие, ея любимыми собеседниками - люди высокой духовной жизни, каков отец Иоанн Кронштадтский, ея духовный отец. Воспитанная в христианском благочестии, она строго соблюдала уставы Церкви и наивысшую духовную радость находила для себя в приобщении св. Христовых Таин. Дела милосердия и любви к ближнему заполняли все ея время; никто из нуждавшихся в ней не уходил от нея без помощи; для всех отверста была ея щедрая рука.
В ряду благотворительной деятельности госпожи Шубиной особенно должно быть отмечено ея живое, деятельное участие в судьбе двух женских обителей - Дивеевской и Серафимо-Понетаевской, основанных по благословению и молитвенному предстательству преподобного Серафима Саровского.
Питая чувство глубокого благоговения к преподобному Серафиму, и часто посещая Саров, как место его богоугодных подвигов, Александра Николаевна прониклась любовию ко всему, что, так или иначе, связывалось памятью о нем, а отсюда и к названным обителям.
Известно, что на Дивеевской обители было сосредоточено особенное, преимущественное попечение преподобного Серафима: она взлелеяна им, как любимое его детище; здесь витал дух сего великого подвижника; его слова, наставления всегда были в сердцах и устах Дивеевских сестёр, которых он, с отеческим к ним участием, называл своими сиротами. Все это делало Дивеевскую обитель любезною сердцу А. Н. Шубиной. Бывая в Сарове, Александра Николаевна неизменно посещала и Дивеево, глубоко и сердечно интересуясь жизнью и деятельностью насельниц. Она помогала им материально и, между прочим, приняла самое деятельное участие в усовершенствовании у них иконописного труда. Сама прекрасная художница, Александра Николаевна видела, что здесь искусство иконописания, под руководством какого-то старичка, живописца-любителя, плохо развивается у неопытных учениц - монахинь, и, со свойственною ей энергией, постаралась доставить им возможность научиться живописи у настоящих профессоров-художников. В Петрограде в это время оканчивалась постройка Исаакиевского собора, и лучшие русские и заграничные художники приготовляли оригиналы картин для его росписи. Этим обстоятельством и решила воспользоваться Александра Николаевна. Она обратилась к своей влиятельной родственнице, генеральше Дубенской, с просьбой исходатайствовать у Государя Императора разрешение Дивеевским сёстрам - художницам производить копирование с означенных картин. Но госпожа Дубенская уведомила её, что копирование их строго воспрещено Государем, кому бы то ни было. Тогда Александра Николаевна обратилась к содействию другого, влиятельного при Дворе, родственного ей лица - генерала Зиновьева. Склонённый просьбой своей родственницы, он нашел случай войти лично к Государю с соответствующим ходатайством, на что, сверх всякого ожидания, последовало Всемилостивейшее: Быть по сему. Нечего и говорить, какою радостью исполнилось сердце Александры Николаевны, когда она получила известие об этой Монаршей к ней милости…
Немедленно были выписаны Александрой Николаевной из Дивеева в Петроград сёстры, числом 5 человек, для обучения живописи, которые и начали заниматься здесь под руководством художников, производивших работы в Исаакиевском соборе. Старшей надзирательницей над сёстрами была поставлена монахиня Гликерия Васильевна Занятова, впоследствии игумения Серафимо-Понетаевского монастыря Евпраксия. Госпожа Шубина приняла на себя заботу об их содержании, и обратила на них милостивое внимание великой княгини Марии Николаевны. Ея Высочество представила им большой, светлый зал в своём дворце. Где они поместили свои картины, когда, за окончанием отделки собора, им уже нельзя было заниматься в нём. С молитвою на устах, со смирением в сердце, усердно трудились сестры-художницы, и Господь благословлял успехом труды их. Великая княгиня Мария Николаевна нередко посещала их, беседовала с ними и любовалась их работами. Иногда она бывала у них и со своим супругом, президентом Академии Художеств, который дал такой отзыв о достоинстве их работ: "Нет слов для похвалы!".
Старшая надзирательница Дивеевских сестёр-художниц, Гликерия Васильевна Занятова, скоро стала известна при Царском Дворе, где снискала к себе общую любовь и уважение. Ученица преподобного Серафима, свидетельница его святой жизни и подвигов, она видела и знала много случаев чудодейственной силы сего угодника Божия и с благоговейным восторгом рассказывала о нём лицам Царствующего Дома. Сама она была высокой духовной жизни, смиренная, богобоязненная, молитвенная, обладавшая даром духовного назидания, и этими качествами невольно привлекла к себе всех. Во время пребывания Дивеевских сестёр в столице, в 1860 году, заболела перепончатой жабой великая княжна Мария Александровна. Придворные фрейлины, видя, что земные врачи уже не в состоянии помочь маленькой страдалице, послали за Гликерией Васильевной, которая и прибыла во дворец немедленно. Она привезла с собою полумантию преподобного Серафима, и предложила накрыть ею больную. Сам Государь взял святыню и с великим благоговением возложил на свою страдающую дочь; Гликерия же Васильевна в соседней комнате всю ночь горячо молилась об исцелении болящей. По молитве ея и по предстательству преподобного Серафима, чудо милости Божией не замедлило совершиться: вскоре, по возложении на княжну полумантии, хрип в горле у больной прекратился, по всему телу выступил обильный пот, и она заснула спокойным сном. Государь Император не забыл этой милости Божией к Нему и Его Семье, и впоследствии, когда Гликерия Васильевна была Серафимо-Понетаевскою игуменьею, пожертвовал ея обители 600 десятин земли.
Между тем, Дивеевские сёстры, под руководством столичных профессоров-художников, не только научились живописи, но и ознакомились с мозаикой. По возвращении в Дивеево, они начали здесь с полным успехом прилагать свои художественныя познания к делу: их работы скоро получили почётную известность. Впоследствии же, когда некоторые из этих сестёр, во главе с Гликерией Васильевной, отошли от Дивеевской обители и образовали свою, Серафимо-Понетаевскую. Иконописное дело в новой обители сразу повелось на художественных началах основательно и успешно.
К новоучрежденной Серафимо-Понетаевской обители А. Н. Шубина относилась также близко и участливо, как и к Дивеевской. Потому что первая явилась как бы отпрыском последней и, подобно ей, имела свои точки соприкосновения с памятью преподобного Серафима Саровского. Так, Серафимо-Понетаевский монастырь был учреждён помещицей села Понетаевки (Нижегородской губернии, Арзамазского уезда), дворянкой Елизаветой Алексеевной Копьевой, лично знавшей преподобного Серафима и даже удостоившейся от него усердной просьбы открыть в своем имении женскую обитель; первоначальницей этого монастыря была Гликерия Васильевна Занятова (матушка игумения Евпраксия), также ученица Саровского подвижника, которая и поселилась здесь по мысли, внезапно осиявшей её именно во время молитвы на могиле его и, следовательно, как бы по некоторому благодатному его внушению и указанию. Высокие личные достоинства Е. А. Копьевой и Г. В. Занятовой еще более привлекали любовь и благорасположение А. Н. Шубиной к Серафимо-Понетаевской обители, в устроении которой она принимала живое участие и материальной помощью, и нравственной поддержкой.
ГЛАВА IV.
Любовь к женским обителям, постоянное общение с ними, особенно с Дивеевской и Серафимо-Понетаевской, и пример Е. А. Копьевой, открывшей у себя в имении последнюю из них, привели А. Н. Шубину к благой мысли устроить в своем Воскресенско-Сергеевском имении, на первых порах, хотя бы простую женскую общину, с надеждой впоследствии преобразовать её в монастырь. Она горячо молила Господа, чтоб Он помог осуществить эту мысль, и не осталась тщетною ея молитва. Преподобный Серафим, память которого она так благоговейно чтила, послал ей на помощь лиц, весьма полезных для осуществления задуманного ею дела.
Ученик и келейник старца Серафима, Иоанн Тихонович, в монашестве Иоасаф, составлял первое жизнеописание своего наставника - угодника Божия Серафима. Он не обладал литературным слогом и не имел средств для издания своей рукописи. Почему и обратился к содействию госпожи Шубиной, как давно известной ему почитательницы памяти великого Саровского подвижника. Александра Николаевна познакомила отца Иоасафа с генеральшей Дубенской и, благодаря их содействию, житие преподобного Серафима было литературно обработана и издано в свет. Александра Николаевна оценила духовные качества отца Иоасафа, его высокую подвижническую жизнь, и во все последующее время питала к нему глубокое уважение, как к старцу, близкому по духу к преподобному Серафиму и хранившему его заветы. Она пользовалась наставлениями его, приезжая в Нижний Новгород, где он, будучи уже схиигуменом Серафимом, пребывал на жительстве в Печерском монастыре.
Ему первому поведала Александра Николаевна о своём намерении устроить в Воскресенском-Сергееве женскую обитель и свои заботы о приискании лиц, которые пожелали бы посвятить себя на служение Господу. В это время у схиигумена Серафима был послушник Иоанн (впоследствии настоятель Городецкого монастыря игумен, а затем архимандрит Феодосий). Он, услышав обращённую к отцу схиигумену просьбу Александры Николаевны Шубиной найти лиц, которые пожелали бы составить общину в ея имении, предложил ей прислать таковых со своей родины, из села Ново-Иванцева, Нижегородской губернии, на что и получил согласие. Так Промыслу Божию угодно было, чтобы будущая обитель в Воскресенском-Сергееве начало своё положила при содействии лиц, глубоко чтивших преподобного Серафима, и - веруем - его молитвенное предстательство стало во главу угла ея основания.
ГЛАВА V.
В вышеупомянутом селе Ново-Иванцево, откуда келейник схиигумена Серафима, Иоанн обещал выписать А. Н. Шубиной первых насельниц для ея общины, в семье крестьянина-инородца Степана Бибинова выросла дочь Мария. По обычаю той местности, она ещё в детстве была помолвлена замуж и родители, как жениха, так и невесты, ожидали совершеннолетия обоих, чтобы совершить бракосочетание их.
Красивая, видная девушка являлась выгодной партией, и родственники жениха всячески ухаживали за ней, стараясь привлечь её к нему подарками и гостинцами. Но в душе юной невесты затеплилась искра любви к Богу и духовной жизни. Мысль о тленности и непрочности земных благ крепко завладела ея сердцем и вызвала в ней искреннее желание спасти душу от суеты греховной. Но как проводить жизнь, чтобы она была спасительна? Горячо молилась Господу девушка, прося наставить её и указать ей путь, шествуя по которому можно достичь желаемой цели. Милосердый Господь, видя пламенную ревность Своей избранницы, послал ей на пути жизненном сомолитвенницу и друга, проживавшую в том же Ново-Иванцеве девушку Екатерину. Которая также была просватана, и не хотела выходить замуж, желая поработать Господу в девстве.
Однажды, по Божию смотрению, обе девушки встретились вместе. Открыв, друг другу свои тайные, сердечные думы, они тогда же условились действовать заодно в достижении своих целей. Прежде всего, они положили отказать своим женихам. Семейные не воспрепятствовали им в этом; оставалось уладить дело с самими женихами. Жених Марии Бибиновой и слышать не хотел об отказе. Он грубо начал предъявлять к ней свои требования, принуждая возвратить затраченные им на подарки ей деньги, грозя в противном случае судом, и в это же время, как человек невежественный, посылал к знахарям и ворожеям, чтобы они своими наговорами и колдовством привлекли к нему ея расположение. Трудно было в это время бедной девушке; но Господь вразумил её прибегнуть к крайнему средству, чтобы избавиться от притязаний жениха: она притворилась помешавшейся в уме, стала юродствовать, бегала по улице испачканная сажей и тому подобное. Это подействовало на жениха, и он оставил её в покое. Подруге ея Екатерине тоже удалось освободиться от своего жениха.
Обе девушки, проникнутые христианским смирением, не понадеялись на свой разум в устроении своей духовной жизни, а положили в сердце найти себе опытного руководителя на пути к спасению.
С этою целью они отправились в Саровскую пустынь, где в это время жил ученик знаменитого Валаамского игумена Назария старец отец Иларион, известный своей подвижническою жизнью. Усердно помолившись на могилке святого старца Серафима, они пошли к батюшке о. Илариону просить его о принятии их под своё духовное руководство. Старец-подвижник с отеческой любовью принял девушек, внимательно выслушал их и преподал им соответствующие наставления. С того времени он сделался духовным руководителем их до самой своей кончины. Девушки просили у него благословения себе на поступление в какой-либо монастырь, но прозорливый старик нашел их просьбу несвоевременной. Пред кончиною своею поручил он их духовному руководству своего ученика, старца отца Геннадия. На первых порах и он не давал им благословления на поступление в монастырь, хотя они и усердно просили его о том, ибо, продолжая жить в миру, в семьях своих родных, очень тяготились обычною мирскою суетою.
Однажды приходят девушки в Саровскую пустынь к отцу Геннадию со своею прежнею докукою. Он говорит им: "Переночуйте здесь, а завтра я побеседую с вами"… Всю ночь провели наши подвижницы в молитве, и размышлении: в какой монастырь благословит их духовный наставник? Наутро отец Геннадий решительно объявил девушкам волю Божию о них: "Нет вам пути сейчас в монастырь, - у нас свой монастырь будет"… Горько стало у них на душе при таком ответе о. Геннадия. "Батюшка, - с плачем говорили они, - нам невыносимо жить в миру!" Он же, утешая их, сказал им: "Так угодно Богу… купите себе келию и пока живите в ней; у нас свой монастырь впоследствии будет", - и затем, обращаясь к Марии Степановне, заметил как бы пророчески: "При твоей жизни 100 человек будет жительствующих в нашем монастыре".
Покоряясь объявленной чрез старца отца Геннадия воле Божией, возвратились девушки на свою родину и начали заботиться о покупке келии. При наступлении лета, отправились они на юг, в хлебородные губернии, и, нанявшись там убирать хлеб, к осени заработали денег на келию. При помощи Божией, им удалось сторговать себе готовый, из прекрасного, сухого леса, домик, с необходимыми пристройками. Добрые люди помогли его перевезти и поставить невдалеке от храма Божия. С удивлением сначала смотрели жители Ново-Иванцева на энергичных, умных девушек, а затем удивление их сменилось уважением к ним, когда увидели, что они проводят время в непрестанном труде и молитве. Явились желающие подражать их благому примеру из местных девушек и вдовиц. Мария Степановна принимала в свою келью на жительство не всех, а только тех, кого принять благословлял Саровский старец отец Геннадий. Таким образом, на первых порах число сестёр возросло до 5 человек, и отец Геннадий дал им молитвенное правило Саровской пустыни.
В непрестанных трудах и молитве проходила жизнь келейниц. Летом они нанимались на уборку хлеба, зимою пряли шерсть и ткали сукна, добывая чрез это себе пропитание. Вскоре число их увеличилось, - образовалась общинка в 20 человек. Все члены ея повиновались первоначальным сёстрам - Марии Степановне и Екатерине Фёдоровне, как своим матерям духовным, а последние всегда руководились советами и наставлениями отца Геннадия и других старцев-подвижников, и вообще людей высокой духовной жизни - блаженных и прозорливых. Любовию к ним особенно отличалась Мария Степановна Бибинова: для нея наставления сих рабов Божиих были истинным хлебом духовным.
Около тридцати лет неофициально существовала община созданная и поддерживаемая молитвенными подвигами и трудами ея насельниц. Много козней вражьих испытали труженицы Христовы: терпели нападения злых людей, клевету, гонения; пожар два раза истреблял их жилище, приходилось заново созидать всё; но вера в Промысел Божий не оскудевала в сердцах тружениц, которых в трудные минуты поддерживали молитвы, советы и наставления старцев. Живя среди мира, не ограждённые от его соблазнов, молвы и суеты, они испытывали все неудобства к безмятежному прохождению духовно-подвижнической жизни. В душах их росло и крепло желание удалиться на жительство в какую-либо обитель иноческую. Слёзно молили они Господа, чтобы это благое их желание исполнилось, и Он, Милосердный, внял их молитве, указав им, самым стечением сложившихся тогда обстоятельств, место, где они должны были навсегда водвориться для прохождения, в иноческом звании, своего жизненного поприща. Это, избранное для них Господом, место было - имение благочестивой болярыни А. Н. Шубиной, Воскрсенское-Сергеево…
Самый же ход этих обстоятельств имел такую последовательность. В соседстве с селом Ново-Иванцевым, где находилась община, стоит село Старое-Иванцево - родина архимандрита Нижегородского Печерского монастыря отца Феодосия. В миру он назывался Иоанном, и ещё в отроческих летах был псаломщиком в своём родном селе. На 19-м году своей жизни, чувствуя влечение к иночеству, он поступил в число послушников Нижегородского Печерского монастыря, под руководство своего дяди иеромонаха Вениамина, старца духовной жизни, за наставлениями к коему ходили и Ново-Иванцевские келейницы. Впоследствии Иоанн был келейным послушником у ученика преподобного Серафима - схиигумена Серафима, чрез которого стал известен и А. Н. Шубиной. При пострижении в монашество ему было дано имя Феодосий. За свою благочестивую жизнь отец Феодосий был назначен настоятелем Городецкого монастыря, возведён в сан игумена, а потом и архимандрита. К нему, уже достигшему высоких даров духовных, прибегали со своими скорбями сёстры Ново-Иванцевской общинки. Особенно слёзно и неустанно просили они отца Феодосия благословить их на жительство в какую-либо обитель, так как пребывание в миру, с его соблазнами, становилось для них непосильным. Это происходило в самом начале 70-х годов. Господь устроил так, что около этого времени госпожа Шубина опять прибыла в Нижний Новгород для духовной беседы с схиигуменом Серафимом. Она снова выказала ему свое желание основать в своём имении женскую обитель и выразила сожаление об отсутствии лиц, которые пожелали бы поступить в эту будущую обитель для иноческого жития, в качестве ея первых насельниц. Отец Феодосий, присутствовавший здесь, напомнил госпоже Шубиной о своём прежнем обещании прислать ей сестёр-келейниц со своей родины, и этим очень обрадовал Александру Николаевну, которая желала возможно скорее основать у себя монастырь.
Спустя немного времени после того отец Феодосий отправился на родину, по случаю поминовения усопшей своей матери. Ново-Иванцевские сёстры, будучи приглашены отцем Феодосием на поминовение, снова приступили к нему со слёзной мольбой устроить их куда-нибудь в обитель. На этот раз он сказал: "Есть у меня госпожа знакомая во Владимирской губернии, Александра Николаевна Шубина; она хочет в своём имении устроить монастырь. Вот если она согласна будет принять вас, то я окончательно поговорю с нею, вам напишу, и вы поедете осмотреть то место. Вся ли община согласна на сие предложение?". Сёстры со слезами благодарности поверглись перед своим благодетелем и отвечали, что все они согласны. Отец Феодосий благословил их и произнес следующие слова: "Господи благослови! Да будет благословение Господне на вас, да благопоспешит Господь устроить путь ваш ко спасению". С отрадной надеждой на милость Создателя возвратились сёстры в свою келию. Ещё пламеннее возносили они свои молитвы к Господу и Его Пречистей Матери об исполнении их заветного желания устроиться в монастырь. В скором времени получено было ими от отца Феодосия письмо с приглашением приехать в Нижний для свидания с госпожей Шубиной и затем, если переговоры с нею будут иметь благоприятный исход, отправиться для осмотра ея имения. Старшие сёстры общинки, Мария Степановна и Екатерина Фёдоровна, напутствуемые молитвенными пожеланиями остальных, отправились в путь. В Нижнем Новгороде они очень ласково были приняты госпожей Шубиной. И, по надлежащем с нею разговоре о деле, получили от нея приглашение осмотреть ея имение, насколько удобно оно для устроения в нём монастыря. Сёстры отправились туда, как древние израильтяне для обозрения земли обетованной…
В Воскресенском-Сергееве они были встречены владелицей с полным радушием. Она сама ходила показывать им своё имение, всюду сама водила их и дала им благородное обещание всё сделать со своей стороны для устроения здесь обители иноческой. Обеим сёстрам очень понравилось местоположение Воскресенского-Сергеева, напоминавшее дорогую и незабвенную для них Саровскую пустынь. Не колеблясь, обещали они переехать сюда всею общиною. Госпожа Шубина снабдила их деньгами на переезд всех сестёр и просила немедленно собираться всем к ней на жительство. Глубоко смиренные подвижницы поверглись к стопам своей благодетельницы. "Матушка, - говорили они ей в чувстве благодарности за ея милости и в сознании своего недостоинства, - ведь мы самые плохие, неучёные, убогий народ!". "Таких и надо!"- отвечала она, тронутая их смирением.
ГЛАВА VI.
Мария Степановна и Екатерина Фёдоровна, обласканные госпожей Шубиной, возвратились в Ново-Иванцево и дали сёстрам самый лучший отзыв, как о ней самой, так и об ея имении. Тогда решено всем обществом переселиться туда. С Божией помощью сестры начали готовиться в путь. Они выправили себе в волости в безсрочные паспорта и две недели употребляли на разные дорожные сборы. В праздник Казанской иконы Божией Матери, 8 июля (1871 года) пришелся их отъезд из родного села в дальнюю, чужую сторону. Много народа собралось провожать их. С грустью и слезами расставались - кто с дочерью, кто с сестрой. Всех отъезжавших было 30 человек; среди них находились юные девушки, лет по 17, решившиеся ради Господа оставить родителей и присных своих. Напутствуемые общими благословлениями и лучшими пожеланиями, тронулись сёстры в путь на лошадях и благополучно добрались до Нижнего Новгорода; отсюда уже по железной дороге им нужно было ехать до Шуи. По своей любви к старцам и блаженным рабам Божиим, они, прежде чем продолжать путь дальше, решили обратиться за благословением и духовными советами к двум из них, жившим в Нижнем, из которых один был священник, а другой - мирянин-чиновник. Мария Степановна и Екатерина Фёдоровна отправились к тому и другому. Чиновник, как только увидел входящих к нему сёстер, подбежал к ним и заговорил: "Что вам скорбеть? Идите в Феодоровский монастырь!". Священник же, подтверждая его слова, сказал: "У вас игумен родной (разумея, отца Феодосия, принимавшего в судьбе их духовно-родственное участие); он вас приведёт туда. Корпуса строить не будете, у вас найдутся готовые; церкви также строить не будете, - и церковь готова. Собор будет Московский, колокольня малость меньше Ивана Великого. У вас свечи будут гореть преогромные. Не диво, что будут ездить архиереи, а в своё время и Царская Фамилия приедет". С удивлением слушали сёстры эти речи и слагали их в сердце своём. Получив благословение блаженных, они отправились в город Шую. Волновались сердца их, слёзы навёртывались на глаза у малодушных из них при мысли: что ожидает их впереди? Своим большим обществом и чёрною одеждою они невольно обращали на себя общее внимание. Один господин, подойдя к ним, спросил: "Куда вы едете, сёстры?" Ему отвечали, что они едут на жительство во Владимирскую губернию; он возразил на это: "Неправда, во Владимирской губернии самим хозяевам есть нечего" (по причине бывшего в той местности голода). Это заявление очень смутило и встревожило их…
На следующий день Александра Николаевна, посетив новоприбывших сестёр, объявила им: "Сегодня я пошлю вас на работу; но прежде помолимся, чтобы вам всегда гореть такою же сердечную любовию к Господу, какую показали вы в настоящее время. "Господи Иисусе Христе, - молилась она, - даждь им чистым сердцем и смиренным духом работать тебе и благослови их всех быть насельницами места сего!". Отрадно было сёстрам слышать из уст своей госпожи такую молитву. Первою работою их в имении госпожи Шубиной оказался сенокос: с него начались у них здесь разные труды, которые и продолжались всё лето. Господь подавал им силы и успех в делах, так что местные крестьяне удивлялись их неутомимой и плодотворной деятельности.
Вскоре по водворение сестёр в Воскресенском-Сергееве, приехал навестить их Городецкий игумен отец Феодосий, принимавший такое участие в переселении их сюда. Несказанно обрадовались сёстры приезду своего благодетеля; равно и госпожа Шубина с искренним радушием приняла почтенного, дорогого гостя. Он расспросил сестёр: "Хорошо ли вам здесь? Не скучаете ли?" и, получив благоприятный ответ, заметил: "Очень хороша болярыня ваша!". Желая доставить духовное утешение сёстрам, он предложил госпоже Шубиной составить из них хор для пения в церкви, на что и получил от нея согласие. Избрав из числа сестёр 7 человек, отец Феодосий заставил их пропеть "Херувимскую"; оробевшие вначале сестры скоро оправились и довольно стройно пропели её, а затем и всю литургию по порядку. По отъезде отца Феодосия, госпожа Шубина испросила у владыки Владимирского благословение и разрешение сёстрам петь за богослужениями в ея приходском храме.
Немного времени протекло со дня прибытия сестёр в имение госпожи Шубиной, а уже начали обнаруживаться добрые плоды их благочестивой и трудовой жизни. Приходская церковь раньше была пуста во время Богослужения даже праздничного, а теперь местные крестьяне, привлекаемые стройным пением сестёр, стали усердно посещать храм Божий. Сёстры внушали народу и словом, и живым примером, как нужно молиться Богу и исполнять уставы и постановления св. Церкви и вести добрую жизнь.
Так, среди молитвы и трудов наших подвижниц, незаметно прошло лето; наступила сырая, холодная осень, а об открытии общины ничего не было слышно. А. Н. Шубина большую часть времени проводила в Петрограде, оставляя сестёр на попечение управляющего, пользовавшегося ея полным доверием. Терпеливые, всю надежду возлагавшие на Бога, сёстры верили благородному слову госпожи Шубиной, что она употребит все усилия и средства к устроении обители в своем имении, а потому и трудились здесь, сколько хватало сил. По приказанию управляющего, они возили лес, готовили дрова, молотили рожь и овёс, и все это делали с полным усердием и добросовестностью. Между тем как сам управляющий далеко не выполнял распоряжений своей госпожи относительно материального содержания сестёр. Человек времени крепостного права, крайне грубый и требовательный, он смотрел на насельниц будущей обители, как на крепостных Шубиной. Не понимал он их духовной жизни и, видя их беззаветное смирение и стесненное, зависимое положение, злоупотреблял доверием своей госпожи, - уменьшал количество положенного на сестёр продовольствия, замедлял выдачей его и вообще об них мало заботился. Одежда, в которой прибыли сёстры на них обветшала, переменить её было не на что. А между тем им часто приходилось мокнуть под дождём и зябнуть от холода, вследствие чего начались среди них заболевания: болели лихорадкой сразу по пяти и семи человек. Правда, Александра Николаевна, в приезды свои в Воскресенское-Сергеево, сама с истинно-материнским участием относилась к больным, навещала их, покупала им лекарства и т. п., чем и приводила в умиление смиренных тружениц; но оставалась в неведении относительно того, отчего же собственно они заболевают и каково вообще им здесь живется? - и потому, опять уезжая в столицу, снова доверяла их "заботам" своего управляющего. Так скорбны и тяжелы были тогдашние обстоятельства одиноких на чужбине подвижниц. Уныние овладевало малодушными из сестёр, так что многие из них стали поговаривать о возвращении на родину. Но крепка была вера в Промысел Божий у первоначальной старицы Марии Степановны. Она убеждала сестёр терпеть и молиться, сама, подавая им в этом достоподражаемый пример. После тяжелой дневной работы, усталые, они целые ночи проводили в слёзной молитве, прося помощи и заступления у Царицы Небесной в их скорбных обстояниях.
Именно в это время, по Божию попущению, враг рода человеческого стал колебать душу благочестивой болярыни относительно устройства обители…
Нужно сказать, что перед этим она привезла из Воскресенского-Сергеева в Петроград и Кронштадт несколько сестёр для ведения молочного хозяйства и других служб при домах ея, находившихся в этих городах. Робкие девушки-инородки, вышедшие из деревенской глуши и с трудом говорили по-русски, очутившись в столице и таком большом городе, как Кронштадт, были совершенно подавлены условиями и обстановкой новой для них жизни и впали в уныние и какую-то растерянность духа, что на Александру Николаевну при ея живом, впечатлительном характере, подействовало неблагоприятно. Теперь, под влиянием личных наблюдений над ними, ей стало казаться, что Ново-Иванцевские сёстры вообще, как крайне робкие деревенские девушки-инородки, не могут быть подходящими для образования монастыря в ея имении, - и у неё иногда, в моменты как бы разочарования ими, вырывались слова: "Не буду строить монастырь",- слова, доходившие до слуха сестёр, как живших вблизи нея, так и вдали, в Воскресенском-Сергееве, и болью отзывавшиеся в сердцах у тех и других…
ГЛАВА VII.
В скорбном положении наши сёстры и труженицы прибегали с тёплой молитвой к Господу и искали себе поддержки у людей духовно-опытных, какими являлись для них: в Кронштадте - известный всему православному миру светильник благочестия отец Иоанн Сергиев, а в Воскресенском-Сергееве - священник отец Василий Доброхотов.
Петроградские и Кронштадтские сёстры только и видели себе опору в отце Иоанне, который лично был знаком с госпожей Шубиной и состоял ея духовником. Однажды, когда дух уныния сильно овладел ими, они решили отправиться на родину и уже обратно не возвращаться, но пожелали предварительно испросить на это благословение отца Иоанна. Вот как передаёт об этом одна из живших в Петрограде сестёр, Прасковья Васильевна: "Приехали мы в Кронштадт, а там жила тогда Варвара Яковлевна. Попросили мы о. Иоанна посетить наш дом. Батюшка в четыре часа вечера пришёл к нам пешечком и посидел у нас довольно. Поведали мы ему свои скорби, просили у него молитв, а я спросила его: "Не лучше ли нам, батюшка, ехать на свою родину? Ведь, всё равно Александра Николаевна устраивать монастыря не будет, и нас отсюда вышлют". Отец Иоанн отвечал: "Вам здесь недолго жить, скоро вас отпустит Александра Николаевна, а теперь лучше помолимся, попросим Господа, чтобы Он смягчил сердце ея во благое". Батюшка стал на молитву и так горячо, пламенно молился, такие дивные слова говорил при этом, что не могу и выразить. Утешил и благословил он нас, а вскоре после сего и госпожа Шубина, призвавши нас, сказала: "Вам, девушки, неудобно жить в городе, поезжайте в Воскресенское-Сергеево". Так точно сбылись слова отца Иоанна Сергиева.
Между тем, жившие в Воскресенском-Сергееве сёстры продолжали чувствовать себя неспокойно. Александра Николаевна часто и надолго уезжала оттуда; местное приходское духовенство не сочувствовало благому намерению ея устроить там обитель иноческую; крестьяне разносили слух, что монастыря не будет. На что было надеться скорбным сёстрам? Так тернистым путем вёл Господь своих избранниц к Горнему Иерусалиму и, в подкрепление изнемогавшего духа их, послал им доброго пастыря, отца Василия Михайловича Доброхотова, священника села Малых Дорков (Владимирской губернии, Ковровского уезда), отстоявшего от Воскресенского-Сергеева в 18 верстах. Крестьяне села Дорков принадлежали госпоже Шубиной; самый храм Дорковский, во имя Казанской иконы Божией Матери, был воздвигнут предками Александры Николаевны, одновременно с храмом Воскресенско-Сергеевским. По церковно-приходским и своим личным делам отцу Василию приходилось, таким образом, относиться к госпоже Шубиной, что, и давало ей возможность близко узнать его.
Любимый всеми прихожанами, он заслужил расположение и Александры Николаевны Шубиной, которая особенно ценила в нем духовное направление его ума и характера. Давно скрывая в сердце своём желание устроить у себя в имении обитель иноческую, Александра Николаевна видела в отце Василии достойного себе помощника в этом важном деле. Она ждала только удобного случая высказать ему свои заветные планы и намерения. Случай скоро представился. В селе Воскресенском-Сергееве освободилось священническое место. Александра Николаевна немедленно предложила отцу Василию занять его: "Если Вы, батюшка, согласитесь быть священником в Воскресенском-Сергееве, - заявила она, - то я устрою в своем имении женский монастырь". Отец Василий, побоясь огорчить госпожу Шубину отказом, согласился. Тогда она немедленно написала Владимирскому архиепископу Антонию прошение о переводе священника села Дорков в Воскресенское-Сергеево. Владыка, знавший и уважавший Александру Николаевну, не замедлил исполнить ея просьбу. Между тем, отец Василий, давший свое согласие на перевод из Дорков в Воскресенское-Сергеево без предварительного совета со своими родителями, теперь в лице их встретил сильное препятствие к переходу на новое место. Они ни за что не хотели переезжать в Воскресенское-Сергеево, и сына своего умоляли остаться в Дорках, на старом месте. Сильную скорбь испытывал отец Василий: не хотелось ему оставлять престарелых родителей, для которых он был единственной радостью и светом в очах их; жаль было ему и прихожан, связанных с ним взаимной духовной любовию; но так как указное определение о нём уже состоялось, то, покоряясь, как и всегда, Провидению и поручив своих родителей Господу Богу, переехал он в Воскресенское-Сергеево (к 28 июля 1868 года). Каждую неделю навещал отец Василий своих родителей, не перестававших умолять его о возвращении в Дорки, - тем более что место священническое там всё ещё не было занято.
Между тем госпожа Шубина, определив отца Василия в Воскресенское-Сергеево, надолго уехала оттуда; об обещанном ею монастыре не было и слуху: "Может быть, и открыт никогда не будет?", - так думалось смущённому духом и стеснённому обстоятельствами отцу Василию, которого отец и мать настойчиво посылали к архиепископу Антонию перепроситься обратно в Дорки. Колеблясь духом, он молил Господа и Пресвятую Богородицу устроить жизненный путь его к благу общему. Однажды, в воскресный день, отслужил он утреню в Воскресенском храме и, придя, домой отдохнуть, забылся тонким сном; во сне слышит голос: "Ты что смущаешься? Ведь здесь будет монастырь! Настоятельница будет Афанасия…" - и затем через голову отца Василия протягивается рука с книгой, причём тот же голос продолжает: "Читай устав этого монастыря!". Отец Василий начал читать: устав был Киево-Печерского монастыря: почитав немного, он проснулся. В то время он не придал особенного значения этому знаменательному сновидению, впоследствии в точности сбывшемуся.
По настоянию родителей, отец Василий отправился во Владимир к епархиальному владыке Антонию проситься об обратном определении в Дорки. Архипастырь принял скорбного иерея милостиво: но, выслушав просьбу его, сказал, что исполнит её только в том случае, если госпожа Шубина на это даст своё согласие. В таком ответе было немного отрады для отца Василия, и он просил теперь уже только о том, чтобы место священническое в Дорках никем пока не замещалось, на что высокопреосвященнейший Антоний милостиво согласился.
По приезде от архиерея, недели через две после выше описанного сновидения, опять в воскресный день, после утрени, во время тонкого сна, отец Василий слышит голос: "Ты всё еще смущаешься? Здесь будет монастырь; настоятельница будет Афанасия". Отец Василий отвечает: "О настоятельнице я уже слышал". Голос продолжал: "Вот читай устав!". Подаётся книга, что и в первом сновидении. Отец Василий читает и - просыпается… Подивился он этим двум снам, так поразительно сходным, сложил их в сердце своём; но и после того всё-таки намерения перепроситься у госпожи Шубиной в Дорки, не оставил. Вскоре она прибыла в свое Воскресенское-Сергеево имение. При первом же свидании с нею, отец Василий обратился к ней с такою просьбою: "Александра Николаевна, родители мои не желают переезжать сюда ко мне на жительство, а я только и живу для них; если б их не было, то сам я давно ушёл бы в монастырь; прошу Вас, отпустите меня к ним на прежнее место моего служения". Александра Николаевна, выслушав отца Василия, с огорчением сказала: "Более удерживать Вас, батюшка, я не могу, но и монастыря у себя в имении устраивать не буду, так как лишаюсь в лице Вашем помощника, - без Вас помогать мне никто не будет". Тогда благоговейный и мудрый пастырь сказал ей в утешение, что не на помощь человеческую, слабую, надо полагаться, а на всесильную помощь Божию. "Вот я первый изменяю Вам! Господь, если Ему будет угодно, в своё время совершит желаемое Вами, да и я навсегда отказываюсь от этого места, на котором теперь не могу остаться, но когда угодно будет Богу, то возвращусь сюда". Дружески, по-видимому, расстались Александра Николаевна и отец Василий. Получив официальным порядком, перевод обратно в Дорки, он немедленно уехал туда, а в Воскресенское-Сергеево на его место был назначен отец Гавриил Беляев, при котором, в 1871-м году, и прибыли сюда сёстры Иванцевской общины.
Отпустив отца Василия в Дорки, Александра Николаевна, однако же, считала себя обиженной им. И потому на несколько лет прервала с ним всякое духовное общение: ни сама не ездила в Дорки, ни отец Василия не приглашала к себе, вопреки прежнему обыкновению, для советов и духовных бесед. Так что даже столь близкое ея сердцу прибытие к ней в имение Иванцевских сестёр состоялось без его ведома и участия.
Вскоре по приезде этих сестёр, настал 40-й день по кончине брата госпожи Шубиной, Михаила Николаевича. Среди приглашённых по сему случаю духовных лиц был и Дорковский пастырь. Александра Николаевна уже несколько умиротворившаяся по отношению к отцу Василию, походит и с торжеством объявляет ему: "А у меня монастырь!". Отец Василий радостно ответил: "Позвольте мне познакомиться с ним!". Тогда она сама повела его к сёстрам, которым была в то время предложена поминальная трапеза на открытом воздухе, по случаю летней погоды. Сёстры, уже слышавшие о высоких духовных качествах отца Василия, встретили его с величайшим уважением. Первоначальные Мария Степановна и Екатерина Фёдоровна, будучи сами духовной жизни, и в батюшке с первого раза проразумели пастыря с великим духовным настроением и опытом. После первых приветствий сёстры, улучив подходящую минуту, прямо спросили его: "Батюшка, беду ли мы сделали, приехав сюда, или свободу получили? Поднялись, как пчелиный рой, и вселились в пустое здание"… Отец Василий сказал: "Бог милостив и щедр!" "Грядущего ко Мне не иждену вон" - сказал Господь, и т. п. словами утешил и ободрил их. Сёстры кланялись доброму пастырю и просили его и впредь не оставлять их своим утешительным словом. С той поры Господь вложил в сердце отца Василия пещись о новоприбывших сёстрах, как о своих духовных чадах, а сёстрам указал на сего пастыря, как на крепкую нравственную опору в скорбных обстоятельствах жизни.
В одно из следующих свиданий с сёстрами, отец Василий, в залог своего духовно-отеческого попечения о них и в молитвенное пожелание им процветать чистою, девственною жизнью, благословил их иконою Божией Матери "Неувядаемый Цвет". Благодать Божия видимо почила, на сей иконе: от времени тёмная, с едва заметным изображением, она к открытию монастыря сама собой просветлела и обновилась так, что даже отец Василий, увидев её чрез несколько лет, едва мог узнать в ней своё благословение сёстрам, и подумал, что это они поновили её…
Приняв сестёр под свое отеческое попечение и духовное руководство, отец Василий навещал их в Воскресенском-Сергееве, и принимал их у себя в Дорках, дорогу куда они скоро узнали. В трудные минуты спешили они за 18 вёрст к своему наставнику, у которого встречали себе радушный приём и участие. Здесь сёстры останавливались обыкновенно у одинокой, жившей около храма, девицы Дарии, духовной дочери отца Василия. В откровенных, простодушных разговорах с нею они упоминали и о своих материальных нуждах, а она, как добрая посредница между ними и отцем Василием, поставляла его об этом в известность, и он немедленно подавал им соответствующую посильную помощь. Бывало, придут сёстры в Дорки пешком, а обратно отправляются на лошадке отца Василия, в тележке, нагруженной всяким добром, потребным для продовольствия их большой семьи. Но более дорогою для них была его помощь духовная: своими отеческими, растворёнными мудростью и какой-то благодатной силой убедительности, речами, он поднимал их дух, вселяя в них бодрость и упокоение, насколько это возможно было в их крайне скорбных обстоятельствах.
Так продолжалось 10 лет, до 1881 года. Госпожа Шубина, как уже сказано, большей частью проживавшая вдали от Воскресенского-Сергеева, была в полном неведении о горьком положении сестёр: вся их тягота душевная и нужда материальная были от нея скрыты. В редкие свидания с нею, отец Василий убеждал её, как мог, не медлить открытием общины и просил успокоить дух сестёр; но, должно быть, ещё не настал относительно этого час воли Божией; нужно было им ещё поскорбеть потерпеть ради Царства Небесного. Прожив в Воскресенском-Сергееве 9 лет и придя, наконец, к убеждению, что сочувствия здесь для них не будет, сёстры решили окончательно уехать отсюда. Но отец Василий, к которому они пришли тогда прощаться, в сильном душевном волнении решительно сказал им: "Потерпите ещё годок, более я вас удерживать не буду; а сами усугубите молитвы к Царице Небесной, своей всемощной Покровительнице, - читайте ежедневно параклисис Божией Матери". Сёстры послушались своего досточтимого духовного наставника и решили остаться в Сергееве ещё на год.
ГЛАВА VIII.
За 10-летний период времени пребывания сестер в Воскресенском-Сергееве некоторые из них уезжали на свою родину, с намерением уже не возвращаться оттуда; но Милосердный Господь Своими дивными путями привёл их обратно на прежнее место, где ожидала их теперь благоприятная перемена жизни.
Достойно внимания путешествие на родину двух сестёр: Варвары Яковлевны Руззовой и Прасковьи Васильевны Агафоновой.
Приехав на родину и отдохнув несколько времени в кругу своих родных, принявших их с великою радостью и любовию, они, в заботах об устроении своей судьбы сообразно своему духовному складу и настроению, решили обратиться к некоторым из живших в тех местах лицам, опытным в духовной жизни. Прежде всего, сёстры направились в город Арзамас, к настоятелю Спасского монастыря, отцу архимандриту Макарию. Ласково принял их старец, с участием расспросил, кто они и откуда? Сёстры чистосердечно поведали ему о своей жизни, о своём неопределённом и скорбном положении. Так как они были уверены, что госпожа Шубина не будет устраивать обители в своём имении и потому уже не намеревались возвращаться туда, то и стали просить отца Макария благословить их на поступление в какой-либо из женских монастырей родной Нижегородской епархии. В ответ на это он сказал им: "Я знаю Александру Николаевну Шубину, она богатая госпожа, и вас не благословляю в другой монастырь поступать; потерпите да подождите, - будет у вас хороший монастырь, - люди будут завидовать. Ваша строительница так добра, что мало таких людей". Так и не получили сёстры от отца Макария благословение на то, на что просили… Зашли они и к протоиерею Арзамазского Николаевского женского монастыря отцу Авраамию, которому также передали скорби и сомнения относительно устройства обители в имении Шубиной, но и сей, богомудрый отец дал такой совет: "Не скорбите, потерпите, в терпении вашем стяжите души ваша; - ещё время не пришло, но будет монастырь. Молитесь - не ленитесь, и не уходите из Владимирской губернии".
Совет обоих духовных старцев сёстры приняли к сердцу; но, претерпев много скорби, они не могли, по немощи своей, твёрдо уверовать в истину их предречений об устройстве в Воскресенском-Сергееве монастыря, и решили попробовать счастья в Понетаевской обители, - попроситься туда на жительство у игумении Евпраксии, старицы подвижнической жизни. Как родной матери, откровенно рассказали ей сёстры про свою жизнь бедственную и, в заключение, со слезами просили её принять их в свою обитель. В ответ на эту просьбу мудрая игуменья сказала: "Я с радостью взяла бы вас, но боюсь оскорбить А. Н. Шубину, так как она мне первая благодетельница. Вы же, дочери мои, послушайте меня, Господа ради, не уходите от нея, не оскорбляйте своей госпожи, потерпите, еще не пришёл час воли Божией. Александра Николаевна не необезславит себя и, я надеюсь, устроит вас; не теряйте же вы своего счастья. Бог исполнит ваше желание; писано: без Мене не можете творити ничесоже".
Убеждённые и успокоенные советами и наставлениями лиц высокой духовной жизни, особенно м. Игумении Евпраксии, сёстры предали себя воле Божией и, по прошествии четырёхмесячного пребывания на родине, отправились опять в Шую. Родные умоляли их не возвращаться на дальнейшие скорби и испытания, но они не склонились на их просьбы и уговоры, почитая для себя духовное руководство выше плотского. На обратном пути, по приезде в город Арзамас, они посетили своего отца духовного, иеромонаха Высокогорского монастыря Агапита, человека строгой иноческой жизни. "Как и откуда явились?" - удивился он их приходу. Сёстры передали ему о своём путешествии на родину, о своей жизни в имении госпожи Шубиной и, всё ещё не доверяя словам старцев о будущем устроении ею монастыря, добавили: "Монастыря не будет: всяк человек ложь; обратно же мы едем только потому, что ни один старец не благословляет оставаться здесь". Затем Прасковья Васильевна просила отца Агапита облечь её в ангельский образ, на что он ответил: "Тайный постриг очень трудно хранить!" - "Вашими молитвами, отче, - смиренно отозвалась она. - Господь подаст мне крепость и силу благопоспешно понести иго благое". Склоняясь на ея моление, отец Агапит сказал: "Готовься! Завтра буду постригать". На следующий день, после литургии, он пришел к сёстрам и сказал: "Нет, Бог не велит; должно быть, Ему не угодно; не унывай, не скорби! У вас будет монастырь, и ты в числе первых назначена будешь к постригу". Со смирением отнеслась к сему сестра и сказала: "Буди по глаголу твоему, отче, но только мало веры у нас; строительница наша колеблется в своём благом намерении основать святую обитель". Отец Агапит пророчески сказал: "Бог заставит, будет строить; будет время благоприятное, ничего не пожалеет для вас она. А вы возложите надежду на Господа. Многими скорбьми подобает нам внити в царство небесное". Получив благословение отца Агапита, странницы отправились далее. По приезде в Нижний Новгород, они посетили своего благодетеля отца Феодосия. Прасковья Васильевна также обратилась к нему с просьбою о пострижении ея в монашество, но и он, подобно отцу Агапиту, предрёк, что А. Н. Шубина устроит в своем имении обитель, и Прасковья Васильевна в числе первых будет удостоена пострига. Таким образом, все духовные старцы, как бы сговорясь, предсказывали одно: обитель в Воскресенском-Сергееве будет основана, и обитель славная. Оставалось сёстрам терпеть, ждать и молиться.
ГЛАВА IX.
Сёстры же накануне получения телеграммы, поздним вечером, долго обсуждали своё положение. Унылые и скорбные, разошлись они на краткий ночной отдых. Не ложно говорит Святое Писание: вечер водворится плач, и заутра радость (Псалом XXIX, 6), - истина сих слов сбылась и в данном случае. Утром наступившего дня прибегает в помещение сестёр сын управляющего имением, мальчик лет 9-ти, с такими словами: "Сёстры! Идите в церковь, - монастырь пришёл!" Непонятные слова…, но каким радостным предчувствием отозвались они в сердцах наших тружениц! Пока сёстры недоумевали, что же собственно значат эти слова мальчика, он всеми силами уверял их: "Право, ей Богу, монастырь пришёл, идите в церковь!". Все поспешили в храм, где и узнали, что в 12 часу ночи получена была от Александры Николаевны телеграмма с сообщением об утверждении Св. Синодом в Воскресенском-Сергееве женской общины. Заплакали радостными слезами сёстры и от всего сердца возблагодарили Господа за Его неизречённую к ним милость. Был отслужен, по сему случаю, благодарственный Господу Богу молебен, по окончании которого батюшка поздравил сестёр с официальным утверждением их общины. Это было в феврале 1881 года. Вскоре прибыла из Петрограда и сама Александра Николаевна. Она рассказала сёстрам о своих хлопотах и тревогах по делу утверждения общины, о своём беспокойстве, что ея просьба не будет уважена, и, наконец, о своей радости при благополучном исходе дела. Выслушав обо всём этом, сёстры пали к ногам ея, объятые чувством глубокой и живейшей благодарности к своей благодетельнице.
Окончательно община была утверждена 25 мая 1881 г., а торжество открытия происходило 24 октября того же года. По случаю сего торжества прибыл в Воскресенское-Сергеево архиепископ Владимирский Феогност с хором певчих; приглашено было много духовенства и Шуйское купечество. Госпожа Шубина, как хозяйка, всех принимала и всем представляла насельниц будущей обители, которые своим чёрным одеянием, скромным видом и многочисленностью (40 человек) вызывали к себе общее внимание.
Ещё до торжества открытия общины Александра Николаевна озабочена была выбором для нея настоятельницы. Она отправилась во Владимир к владыке Феогносту и просила его указать ей из монашествующих в женских монастырях Владимирской епархии такую, которая могла бы, по своим способностям и нравственным качествам, дать внешнее и внутреннее благоустроение новоучреждённой общине и которой, в этих видах, можно было бы предложить здесь настоятельство. Архипастырь предложил ей самой избрать таковую из среды сестёр Владимирского Успенского Княгинина монастыря. Выбор ея остановился на монахине Мелитине, лично ей известной.
Монахиня Мелитина, до пострижения Мария Любимова, происходила из мещанского сословия. С пятилетнего возраста она была отдана во Владимирский женский монастырь на попечение своей тётки, монахини Евфросинии, которая и воспитала её в уроках монашеской жизни и в покорности воле Божией. По окончании дней детства Марии, она была принята в число послушниц монастыря и проходила клиросное послушание, а в 1875 году пострижена в монашество с именем Мелитины. Госпожа Шубина, бывая во Владимире и посещая здесь женский монастырь, познакомилась с Мелитиной, которая произвела на неё весьма благоприятное впечатление. На неё-то и указала теперь Александра Николаевна епархиальной власти, как на достойную занять должность начальницы новооткрытой общины. Госпожей Шубиной лично предложено было монахине Мелитине взять на себя это послушание, на что последняя, хотя и не охотно, согласилась, не желая оскорбить Александру Николаевну отказом. Понятно, что не хотелось ей менять спокойную жизнь в древнем благоустроенном монастыре на жизнь, полную забот и трудов, во вновь открытой общине, где всё зависело от воли строительницы. Как бы то ни было, госпожа Шубина прибыла в своё имение вместе с монахиней Мелитиной, которая и была представлена сёстрам общины, как назначенная епархиальной властью начальница их. С монахиней Мелитиной приехали сюда из Владимирского монастыря ещё три сестры. Но, видно, Господу неугодно было это назначение: монахиня Мелитина прожила здесь сравнительно недолго. Скоро начались взаимные недоразумения и неудовольствия между начальницей и первоначальными старицами. Последние, направленные и настроенные в духе строгой подвижнической жизни, суровой и замкнутой, не могли спокойно относиться к тому, что, с прибытием новой начальницы, стали вводиться здесь и новые порядки, несоответствующие их понятиям об истинном монашестве. Начальница, как человек из монастыря городского, и обычаи имела городских монастырей, более близко соприкасающихся с миром. Пустынное местечко начали посещать светские люди; святая, благодатная тишина была здесь нарушена. Это очень тревожило первоначальных стариц и естественно внушало им опасение соблазна от таких порядков в общине для юных сестёр. В обоюдных недоразумениях протекло шесть лет, после чего монахиня Мелитина, по распоряжению начальства и с согласия госпожи Шубиной, была переведена в женский монастырь г. Александров.
Юная община, с отъездом отсюда монахини Мелитины, осталась без начальницы. В заботах о приискании сюда новой начальницы, Александра Николаевна, по внушению Божию, пришла к мысли избрать таковую из сестёр Серафимо-Понетаевского монастыря Нижегородской губернии, с игуменией коего, монахиней Евпраксией, и строительницей, госпожей Копьевой, как уже известно, она состояла в самом близком знакомстве. Она отправила к Игумении Евпраксии письмо с просьбой прислать из своей обители к ней в общину двух монахинь; именно монахиню Арсению, давно ей лично знакомую, и другую, по усмотрению самой игумении. При чём объяснила, что первую она избирает своей духовной матерью, так как имеет намерение сама принять монашество. Обе монахини, - одна избранная Шубиной, а другая игуменией Евпраксией, - прибыли в общину. Но Александра Николаевна не решилась принять пострижение, и посему они, погостив здесь около двух месяцев, возвратились обратно в Серафимо-Понетаевскую обитель. Община Воскресенско-Феодоровская в то время, за неимением начальницы, управлялась старшими сёстрами, что не могло вносить в жизнь ея особого порядка, а отсюда и не могло не печалить ея строительницу, госпожу Шубину.
ГЛАВА X.
10-го сентября 1887 года оставили означенные сёстры свою родную обитель и, вместе с госпожей Шубиной, выехали к месту нового, Богом указанного им, жительства; 17-го сентября, поздним вечером, они прибыли в Воскресенско-Феодоровскую общину, где и были встречены сёстрами, с видимою радостью, земным поклонением. Александра Николаевна, свято соблюдая своё обыкновение начинать и кончать всякое дело молитвою и с благословением Божиим, прошла с новоприбывшими прямо в храм Божий, где, возблагодарив Господа и Пречистую Его Матерь за благополучный исход путешествия, она представила сёстрам новую их начальницу. Сёстры земно поклонились Серафиме Ивановне, прося не оставить их своим руководством и материнским о них попечением. Она же, в свою очередь, ответила им также земным поклоном и просила их принять её с любовию, обещая, со своей стороны, служить для их блага, насколько достанет у неё сил и уменья и насколько в этом поможет ей Господь.
На следующий день в домовой церкви барского дома была отслужена литургия, после чего был представлен новой начальнице приходской священник отец Гавриил Беляев, который вслед за тем показывал ей приходские храмы и здание, где помещались сёстры общины. Все они, числом 46 человек, жили в одноэтажном каменном корпусе: здесь же, с ними, было отведено помещение и для начальницы и прибывших с нею сестёр.
С грустью, сокрытою глубоко в сердце, осматривалась Серафима Ивановна в новой для нея обстановке, поразившей её своею бедностью и неустроенностью. В общине не было ни собственного храма Божия, кроме маленькой домовой церкви в барских покоях, ни ограды вокруг, как это следовало бы по обычному устроению монастырскому. Общине принадлежал только один каменный одноэтажный корпус с садом, под которым было две десятины земли. Сёстры, все грустные, живут как сироты и потеряли всякую надежду на то, что у них будет устроен монастырь. Видя всё это, начальница сознавала, что на неё возложена великая и многосложная обязанность: она должна устраивать здесь храмы для молитвы и здания для жительства сестёр вещественные. И созидать в собственных сердцах их храмы духовные и жилища благодати Божией, чрез руководство их в жизни монашеской, по правилам общежития.
Приезд Серафимы Ивановны в общину госпожа Шубина ознаменовала добрым делом, пожертвованием 100 десятин земли и капитала в 7000 рублей в обеспечение общины. Вскоре по приезде новой начальницы, именно 23 сентября того же года, Александра Николаевна отправилась с нею во Владимир и представила её епархиальному владыке Феогносту. Архипастырь милостиво принял и благословил Серафиму Ивановну на тяжкое ношение креста начальнического, а 3-го ноября был получен от его имени формальный указ об определении ея начальницею общины.
С Божией помощью, за архипастырским благословением, начала она вводить здесь монастырские порядки. Руководясь уставом и правилами родного ей Серафимо-Понетаевского монастыря.
Главное внимание обратила она на полное и неопустительное выполнение церковного богослужения. Сама прекрасно зная церковный устав, Серафима Ивановна, руководила по нему неопытных и малограмотных сестёр, для чего становилась с ними на клиросе, приучая их петь и канонаршить. С первых же дней была открыта в общине живописная мастерская, 4-5 молоденьких сестёр-послушниц обучались здесь рисованию, под руководством Александры Ильиничны Брызгаловой.
С любовию и сердечною радостью приветствовала Александра Николаевна Шубина благие начинания новой начальницы и, под впечатлением их, решила хлопотать о преобразовании общины в монастырь. С этою целью она, 12 ноября 1887 года, отправилась с Серафимой Ивановной к владыке Феогносту. Совещаясь с архипастырем о преобразовании общины в монастырь, Александра Николаевна вручила ему 5000 рублей на содержание священника в будущей обители и пожертвовала оной свой барский дом с домовой церковью во имя Феодоровской Божией Матери и 3 десятины земли под ним и вокруг него.
Между тем, число сестёр в общине увеличивалось. Желающие поступить сюда были принимаемы с обоюдного согласия Шубиной и Серафимы Ивановны. Любвеобильное сердце Александры Николаевны не допускало отказа желающим поступить в ея общину. В виду возрастания числа сестёр, Александра Николаевна в 1888 году на пожертвованной ею земле выстроила двухэтажный, на каменном фундаменте, деревянный корпус, с трапезной комнатой и кухней в нижнем этаже. Начальницу же общины она перевела на жительство в пожертвованный ею общине барский дом, где помещалась и сама. В пределах отведённой под общину земли, с трёх сторон, была занесена деревянная ограда, длинною 93 сажени и 2 аршина, и шириною 53 сажени. Четвёртая сторона, береговая, при спуске к реке Тезе, оставлена незагороженной, потому что построенные на берегу здания образуют собою своего рода ограду. Построением ограды госпожа Шубина доставила немалую радость и успокоение начальнице и сёстрам общины. В том же 1888 году 31 октября, Александра Николаевна вручила владыке Феогносту 3000 рублей на содержание диакона в будущем монастыре, и просила архипастыря ходатайствовать пред Святейшим Синодом о преобразовании общины в монастырь, что владыка обещал исполнить.
Александра Николаевна Шубина, находившаяся в близком общении с Серафимо-Понетаевской обителью, получивши отсюда новую настоятельницу для своей общины, пожелала иметь здесь и точную копию с главной Понетаевской святыни - чудотворной иконы Знамения Божией Матери. С этою целью она письменно просила игумению Евпраксию о распоряжении сделать в живописной мастерской точную копию с означенной иконы, на что игумения и изъявила полное согласие. Замечательно, что копия исполнена была тою же монахиней Клавдией Войлошниковой, которой была написана и подлинная икона Знамения, прославившаяся чудотворениями. Как по характеру письма, так и по размерам своим, копия совершенно одинакова с подлинником.
3 ноября 1888 года новонаписанная икона прибыла в Воскресенско-Феодоровскую общину, где и была встречена с великим торжеством сёстрами, во главе с духовенством, начальницею общины и госпожей Шубиной. Нельзя выразить словами того духовного восторга и сердечного умиления, коими были преисполнены сердца всех при встрече Небесной Заступницы, пришедшей святою иконою Своею в юную обитель для ободрения и утешения здешних насельниц. Особенно радовались духом Серафима Ивановна, видя в прибывшей иконе Знамения и для себя знамение благоволения Царицы Небесной к принятому ею здесь послушания и залог всегдашнего покровительства Пречистой Девы всему, собранному здесь, обществу сестёр, уневестивших себя Господу. По случаю принесения святой иконы было совершено в общине трёхдневное церковное торжество. Множество народа стеклось к Всеблагой Владычице для поклонения Ея святой иконе, пред которою целыми днями непрестанно служились молебны, по ночам же сёстры, не стесняемые посторонними богомольцами, читали акафисты. Прибывшая святыня была помещена в домовой церкви, на содержание которой госпожа Шубина, 8-го ноября того же 1888 года, пожертвовала 1000 рублей, вручив сию сумму начальнице общины.
Таким образом, под всесильным покровительством Царицы Небесной, община в краткое время, именно в течение одного года по прибытии сюда новой начальницы, имела уже свою, хотя и домашнюю, церковь, обеспеченную содержанием, три дома для жительства сестёр и капитал, возросший до 16-ти тысяч рублей. К большей радости сестёр, 29 октября 1888 года был пожертвован в общину первый звон, который составляли три колокола: самый большой весом в 1 п. 4 ф., второй в 22 ф. и ещё маленький колокольчик. Хотя колокола в дело пока не употреблялись, но в них сёстры уже видели залог дальнейшего и благоустроения своей общины.
ГЛАВА XI.
7-го июня того же 1889 года, по приглашению А. Н. Шубиной, поступил на должность священника в новоустроенную Воскресенско-Феодоровскую обитель отец Василий Доброхотов, принимавший такое участие в судьбе первоначальных сестёр бывшей здесь общины, и видимо самым Промыслом Божиим предназначенный на сие место. Богослужение в монастыре совершалось теперь каждодневно, в своей домовой церкви и своим священником. На устроенной самими сёстрами звоннице, представлявшей не что иное, как перекладину, прибитую между двумя деревьями, были повешены ещё ранее пожертвованные сюда колокола. Какою дивною мелодией отдавался в душе насельниц тихий звон этих трёх небольших колоколов, сзывавший их на общее молитвословие, по монашескому уставу!
К открытию монастыря в нём оказался, кроме домовой церкви, и другой собственный храм. Это - небольшая каменная церковь в честь святого Архистратига Божия Михаила, дотоле принадлежавшая приходу села Сергеева, но теперь указом Св. Синода отчуждена от села; за существованием в нём другого храма, Воскресенского, очень большого, с двумя приделами и обращённая в монастырскую. Летом 1889 года произведён капитальный ремонт этой церкви. Внутри он был вновь расписан: иконостас в нём поновлен, престол во св. алтаре сделан новый, из кипариса. Отец Василий Доброхотов, особенно чтивший храм сей, с особенной любовью и усердием следил за ходом работ по его возобновлению.
Госпожа Шубина, видя, как начатое ею дело устроения монастыря благословляется Богом и, при энергии настоятельницы и священника, успешно развивается, преисполнилась благодарности за сие к Всевышнему и продолжала изливать щедроты свои на обитель. 31 июля 1889 года она пожертвовала 1025 рублей на колокол и 500 рублей на церковную утварь. Отец Василий Доброхотов, по поручению госпожи Шубиной, ездил на Нижегородскую ярмарку и купил там колокол весом в 64 п. 1ф., а также и необходимую церковную утварь. Колокол был привезён и поднят (13-го августа) на выстроенную недалеко от барского дома деревянную колокольню, представлявшую собой восьмигранную башню в 6 саж. вышины.
Торжество открытия монастыря было назначено на 2 сентября. Настоятельница Серафима Ивановна деятельно готовилась к освящению храма, открытию монастыря и принятию ею монашеского образа (к пострижению в мантию). На торжество открытия монастыря было приглашено Александрой Николаевной Шуйское духовенство, дворянство и купечество.
2-го сентября 1889 года, в субботу, прямо ко времени служения литургии, в общину прибыл Высокопреосвященнейший Феогност, архиепископ Владимирский и Суздальский, с хором певчих. В домовой церкви сам совершил пострижение Серафимы Ивановны в монашество, с наречением ей имени София. 3-го сентября, в воскресенье, владыка освятил Михайло-Архангельский храм и посвятил настоятельницу обители, монахиню Софию, в сан игумении, вручив ей игуменский посох. 5-го сентября благочинным монастырей Владимирской епархии, Суздальским отцом архимандритом Досифеем, совершено пострижение четырёх старейших первоначальных монахинь: Евфросинии (Екатерины Фёдоровны), Феофании, Евпраксии (Прасковьи Васильевны) и Виталии (Варвары Яковлевны). Сбылись над ними предречения старцев. Одна из новопостриженных, монахиня Евпраксия, ясно вспомнила теперь, как некогда Высокогорский старец отец Агапит, на ея просьбу - тайно постричь её в монашество, предсказал ей: "У вас будет монастырь, и ты в числе первых назначена будешь к постригу".
Матушка игумения София имела свою келию для жительства в пожертвованной госпожей Шубиной барском доме, который теперь стал называться игуменским корпусом: здесь же помещалась и казначея обители, на должность которой была избрана Ульяна Петровна Воробьёва, в монашестве матушка Евгения.
В 1892 году Александра Николаевна Шубина и матушка игумения София были в Петрограде, посетили отца Иоанна Кронштадтского, который со своей стороны и их удостоил своего посещения. Александра Николаевна с сердечною радостью передала ему об открытом ею в своем имении женском монастыре. Великий светильник и пастырь духовный предрёк ей, что устроенная ею обитель процветёт, яко крин. Чем очень утешил благочестивую болярыню.
ГЛАВА XII.
Александра Николаевна, строив обитель, сама успокоилась душевно. Она видела, что избранная ею и предуказанная Господом настоятельница оправдывает возложенные на неё надежды: под ея управлением сёстры обители, как трудолюбивые пчёлки, работают для общего блага; внутренняя духовная жизнь их крепнет и развивается в истинно-монашеском духе; в молитве сёстры неутомимы: службы церковные совершаются по чину и уставу. Всё это радовало душу благочестивой основательницы обители, - тем более что и монастырский священник отец Василий своим благоговейным служением и высоко-добродетельной жизнью содействовал духовной настроенности сестёр. Александра Николаевна теперь реже стала выезжать из монастыря, почти всё время проводя в молитвенных подвигах. Она привыкла к продолжительным церковным службам. В духовном восторге говорила своим родственникам и знакомым, посещавшим её, что за этими службами она как бы уходит на небо, забывая о земном и небесном. (Порядок церковного богослужения был введён здесь по церковному уставу и по правилам Серафимо-Понетаевского монастыря).
Число сестёр в обители возрастало; госпожа Шубина выстроила для помещения их ещё двухэтажный корпус; над каменным одноэтажным зданием, где первоначально помещались сёстры, был надстроен второй этаж, деревянный. В одной половине этого здания было отведено помещение для монастырского причта, а в другой устроена гостиница для приезжающих в обитель богомольцев. Ещё в 1888 году открыт был госпожей Шубиной детский приют на 5 девочек-сирот из крестьян, принадлежавших ей в крепостное право; дети помещаются в отдельном здании и обучаются одной из сестёр грамоте и рукодельям. Кроме того, выстроено было госпожей Шубиной небольшое здание для печенья хлеба и варки квасу. В двух верстах от монастыря заведён сельскохозяйственный хутор, где содержатся лошади и рогатый скот, и хранятся сельскохозяйственные принадлежности. Вблизи хутора находится пасека для пчеловодства, при чём первые пчелы в ульях были привезены и пожертвованы Марией Степановной Бибиновой (монахиней Маргаритой). В городе Шуе Александра Николаевна приобрела в собственность монастыря дом на Спасской улице, в котором сёстры занимаются печением просфор для некоторых из градских и ближайших сельских церквей.
В 1892 года, в Петрограде, Александра Николаевна серьёзно заболела. Опасаясь смертельного исхода болезни, она поспешила завершить обеспечение любимой своей обители: передала ей в вечное владение два свои дома, - один в Петрограде, а другой в Кронштадте, - и пожертвовала в пользу ея лучшие земли и леса своего имения. Сама, таким образом, добровольно сделавшись бедной, ради благ царства небесного. Исполнились теперь предсказания старцев, утешавших первоначальных насельниц обители, сетовавших некогда на свою бедность и беспомощность: "Шубина и шубу для вас снимет, а сама останется в одном пальтишке!". Один из старцев посетившей его матушке Маргарите наглядно показал, как Александра Николаевна будет передавать в обитель свои богатые владения. От хлеба, бывшего в его руках, он отламывал по маленькому кусочку и отдавал ей, а потом сразу отдал оставшуюся у него большую часть, сказав: "На, вот, - бери всё!". Нужно заметить, что монахиня Маргарита и скончалась, как ей было предсказано старцами, - тогда, когда в обители было живших сестёр ровно 100 человек.
Милосердый Господь, однако же, благоволил продлить дни жизни Александры Николаевны: она оправилась. Но после того она никуда уже из обители не выезжала. С глубоким смирением и неослабным усердием посещала она храмы Божии, часто прибегая к спасительным таинствам покаяния и святого причащения, к которым готовилась с великим благоговением. За последнее время боголюбивая душа ея была полна какой-то особенной духовной радости и благодатного мира.
С начала 1896 года недуги старчества стали чаще посещать Александру Николаевну и всё более усиливаться. Чувствуя приближение кончины, она каждонедельно приступала к приобщению святых Таин, а под самый конец, несколько дней сряду, только и питалась безсмертною пищею - Телом и Кровию Христовыми. Приступая к Ним с таким благоговением и страхом, что, по словам приобщавших её священнослужителей, приводила в трепет. Всегда преданная воле Божией, она перешла в другой мир спокойно и радостно, в полном уповании, что Господь приимет дух ея с миром, а основанную ею обитель сохранит, утвердит и возвеличит во славу Пресвятого Своего Имени. Скончалась Александра Николаевна 8-го февраля 1897 года, 80 лет от роду. Погребение ея было совершено на 6-й день по ея кончине. Тело рабы Божией, не смотря на духоту в маленькой домовой церкви, где оно находилось, нисколько не подверглось тлению. Большой собор пастырей стёкся к гробу почившей. Предстоятелем при совершении заупокойной литургии и при отпевании был благочинный монастырей Владимирской епархии архимандрит отец Досифей, которому сослужили: член Владимирской консистории, близко известный почившей, протоиерей отец Александр Виноградов, двое протоиереев из города Шуи, местный благочинный, монастырское духовенство и весьма много иереев из градских и сельских приходов. Пред окончанием литургии священник обители и духовник почившей, отец Василий Доброхотов, в память ея произнёс теплое задушевное слово. Как ближайший советник и сотрудник Александры Николаевны, 36 лет её знавший, он более чем кто-либо мог узнать и оценить ея внутренние качества и внешние подвиги и жертвы во благо ближних, особенно же на пользу созданной ею обители. Неудержимые рыдания сестёр, устроенных и обласканных "Матушкой - барыней", как они звали Александру Николаевну, были ответом на речь отца Василия. Пред началом отпевания усопшей произнесена была речь старшим из протоиереев, в коей было выяснено, сколько благородства душевного имела почившая и какую неизгладимую память оставила она по себе, основав обитель для инокинь. Отпевание было продолжительное, ибо совершалось с полным соблюдением устава, при пении стихир с канонархом. По совершении отпуста, тело почившей было положено в металлическую гробницу, тщательно потом запаянную, и затем опущено в приготовленный могильный склеп, при горьком рыдании инокинь и всех знавших усопшую. Трудно передать слабым словом те чувства, какие переживала вся обитель, провожая свою великую благодетельницу в страну загробную. Особенно скорбела духом матушка игумения, так как всё бремя забот о сёстрах, число коих более и более увеличивалось, падало теперь на одни ея рамена. Александра Николаевна, как ни была слаба силами, но всё же, по своей житейской и духовной опытности, служила большой нравственной поддержкой и оплотом для матушки настоятельницы, которая без совета с нею ничего не предпринимала по управлению обителью.
Место вечного покоя незабвенной основательницы обители находится в Михайло-Архангельской церкви, позади правого клироса.
Светлая и вечная память тебе, достоблаженная болярыня Александра! Пока будет существовать созданная тобою обитель, она не забудет твоих, оказанных ей, великих благодеяний и не престанет возносить усердные молитвы к Господу об упокоении души твоей в селениях праведных.
ГЛАВА XIII.
*перед отъездом, архипастырь сказал сёстрам краткую назидательную речь: "Обитель ваша новая, благосостояние ея зависит от жизни вашей: если вы будете жить хорошо, и у вас в обители всё будет хорошо, а если напротив, то и у вас всё пойдет иначе. Особенно должны вы исполнять три добродетели: служить Господу, во-первых, молитвою,- молиться усердно о Государе, Помазаннике Божием, о нас, духовных пастырях, обо всех православных христианах, не забывая, конечно, и себя; во-вторых - послушанием: вы должны слушаться во всем игумении, - она мать ваша и заботится о вашем спасении; в-третьих, - любовию: вы называетесь сёстрами, и должны жить в мире между собой, как родные сёстры, даже лучше, ибо духовный союз выше плотского родства. Если всё это будете исполнять, то благословение Господне всегда пребудет на вас".
Закладка нового соборного храма была совершена местным духовенством, 2-го сентября того же 1897-го года. Постройка его продолжалась восемь лет (1897 - 1905 гг.). Строился по проекту архитектора Бегена. Освящение новопостроенного храма совершено было 24 октября 1905-го года Высокопреосвященнейшим Никоном, архиепископом Владимирским.
Во время постройки храма строилась и колокольня. Начатая в 1902-м году, она была в следующем окончена, а в 1904-м году оштукатурена, и 8-го сентября того же года на неё подняты колокола.
ГЛАВА XIV.
Досточтимый пастырь отец Василий Доброхотов, принимавший такое живое участие в судьбе первоначальных насельниц ещё прежней общины, весьма много потрудился в деле преобразования ея в монастырь, равно как и в содействии матушке игумении Софии по внешнему и внутреннему благоустроению юной обители. В благоукрашении новопостроенного соборного храма он участвовал даже личными материальными жертвами: на его средства, например, расписаны здесь своды всех трёх алтарей и т. п. В виду особых заслуг отца Василия для Воскресенско-Феодоровской обители, он в 1908-м году, по представлению настоятельницы, был награжден протоиерейством. Но недолго судил ему Господь послужить в новом сане. В марте месяце следующего, 1909-го года отец протоиерей тяжко заболел и, после продолжительной болезни, напутствованный святыми таинствами покаяния, причащения и елеосвящения, мирно почил о Господе 16-го июня того года.
На склоне дней своих отец Василий увидел воочию сбывшимися те таинственные сновидения, чрез которые ему предуказано было существование монастыря на сём месте, и которым он в своё время не придал серьёзного значения. Пред кончиною немалым утешением для него служило сознание того, что оставляемые им духовные дети - сёстры обители - теперь стоят уже на твёрдой почве, охраняемые и руководимые своею попечительною матерью-настоятельницею. Под мудрым и кротким управлением которой обитель пришла в цветущее состояние и уже разливает свой духовный свет и далее стен своих, - на окрестное население.
Отпевание тела почившего происходило в соборном Успенском храме сонмом протоиереев и иереев, прибывших из города Шуи и окрестных селений отдать последний долг усопшему собрату. Искренние слёзы любви и уважения сестёр обители к почившему пастырю проводили его в могилу. Прах отца протоиерея покоится за алтарём особенно любимого им Архангельского храма.
Отец Василий Доброхотов самым характером своей деятельности на пользу ближних и родной обители, как нельзя лучше оправдал свою фамилию: всё, что он ни делал для них, делал по доброму хотению, искренно и от души, без всяких корыстных расчётов и тщеславных побуждений. Веруем и уповаем, что за сие обрёл он любовь и благоволение Отца Небесного, доброхотна бо дателя и деятеля любит Бог…(2 Кор.9.7).
Долго-долго будет жива память о добром пастыре среди сестёр обители, которой он служил 20 лет, и служил с таким усердием, тщанием и бескорыстием!
ГЛАВА XV.
По поводу собственно 25-летия обители, назидательное слово сказал, в конце литургии, младший монастырский священник отец Михаил Быстровзоров: "Благодарение Богу, - говорил он,- мы дожили до светлого и радостного дня: ныне исполнилось ровно 25 лет, как волею Божией устроилась обитель сия.
Итак, уже 25 лет здесь свет Христов просвещает всех, - и живущих в стенах обители нашей, и приходящих сюда от вне за удовлетворением своих духовных нужд.
Устроение этой святой обители есть поучение для нас, слушатели, - честные матери и сёстры. Да, оно очень поучительно.
Благословение Божие почивает на всяком добром деле.
Когда задумывалось, устроение сей святой обители, ничего не было, - ни строителя, ни средств к устроению. Бог благословил задуманное, и всё явилось: явилась и строительница, всегда готовая на всякое дело благоугодное; явились и средства для сего. Так скоро все устроилось и так много всего здесь построено. Да, явное благословение Божие над сею обителью!
А если над обителью есть благословение Божие, то, значит, есть в ней благословляющие Бога. Где слышится пение, там, значит, есть поющие. Бог благословляет тех, которые его благословляют (т.е. прославляют): благословляй благословляющия Тя, Господи, - взываем мы к Нему; благословлю благословящия Мя, - говорит Он нам. Так, видно, есть в обители сей благословляющие Бога, потому что над нею благословение Божие; если бы не было в сей обители таких, которые благословляют Бога, то не было бы над нею благословения Божия.
Кто же это - здесь благословляющие Бога? Бог знает сущия Своя. Что скажу вам, честные матери и сёстры сей обители? Продолжайте, как начали, продолжайте благословлять Бога, как вы благословляли Его, - и устроится собственное ваше дело - дело вашего спасения. Вспоминайте, что было здесь, на этом месте, и что стало теперь. Вспоминайте, сколько было препятствий, затруднений к устроению обители, а она, однако же, устроилась. Почему? - Потому, что Бог благословил. Что Бог благословил, тому ничто не воспрепятствует, никакие препоны и затруднения. Обитель святая устроилась: устроится здесь и ваше собственное спасение. Вы страшитесь: вас тревожат разные сомнения, недоумения; вам иногда может представляться, что спастись вам невозможно. Ничего не бойтесь. Над святой обителью вы видите благословение Божие; следовательно, и на вас есть благословение Божие. Бог благословил вас здесь спасаться; следовательно, вы здесь и спасаетесь. Если бы вам здесь невозможно было спастись, Бог не благословил бы вас здесь и жить, - другое бы место указал вам для спасения. "Как я спасусь? Но устроил же Господь сию обитель, хотя многим казалось это дело несбыточным. Спасёт Господь и меня, хотя иногда представляется это мне невозможным". Так утешайте, ободряйте себя чаще. Только ещё скажу: продолжайте, как начали, не переставайте благословлять Бога; благословляйте Его словом и делом, сердцем и устами, благословляйте, чем можете и сколько сил есть.
Будем и все мы, слушатели, благословлять Бога; с благословением Божиим везде хорошо жить и везде можно спастись".
После литургии состоялось чествование настоятельницы, носившее сердечный характер. От духовенства и сестёр ей выражены были тёплые приветствия и поднесены иконы. В приветствиях нашли себе должную оценку громадные заслуги матушки игумении Софии для управляемой ею обители и ея высокие личные духовные качества. В прекрасном адресе сестёр, между прочим, отмечено влияние нравственной личности игумении Софии на учредительницу общины А. Н. Шубину: "Она ради Вас, ради Ваших высоких духовных качеств, положила начало прочному обеспечению монастыря, дав для того свои средства".
Наиболее полно изображена энергичная и благоплодная деятельность матушки игумении Софии по управлению обителью в следующей речи старшего монастырского священника, отца Сергия Смирнова:
"Ваше Высокопреподобие, Высокочтимая Матушка игумения София! Ныне исполнилось 25 лет служения Вашего в сане Игумении. Немалый период времени: не мало и сделано Вами для обители.
Начнём со святых храмов: Архангельская церковь заново отделана, вновь воздвигнут величественный пятиглавый Успенский собор, устроена отдельно большая каменная колокольня. Кроме того, устроены двухэтажные корпуса для сестёр, - устроены три дома, со всеми пристройками, для священнослужителей, и две двухэтажные гостиницы для приезжающих и приходящих богомольцев; устроен хутор с большим скотным двором и пр.; вся обитель обнесена высокой каменной стеной. Всё это устроено за время управления Вашего обителью, - и это только с внешней, видимой стороны.
А сколько добра, пользы Вы оказали обители за истекшее 25-летие по устройству внутренней ея жизни? Вы принесли с собой из Понетаевской обители лучи святыни, свет веры, огонь любви к храму Божию и церковному богослужению.
Сами, питаясь святынею, Вы питали ею своих и окрестный народ, внедряя и укрепляя в них веру в Бога, надежду на Него и любовь к Нему: это тот несокрушимый фундамент, на котором созидается счастье людей земное, временное, и блаженство их небесное, вечное. Вы сами занимались обучением сестёр порядку служб церковных и поклонам; сами становились на клирос и учили сестёр чтению и пению, учили терпеливо, в духе кротости исправляя их ошибки. Трудились Вы вообще столько, сколько сил хватало; всё приводили в порядок и все усилия употребляли, чтобы спасать души вверенных Вам Богом сестёр. Сами себе во всем отказывали: одевались просто, пищу употребляли самую простую. Строя и украшая храмы, Вы старались, чтобы богослужение в них совершалось благоговейно, неспешно, истово, без пропусков, по уставу Саровской обители. Ваше управление обителью исполнено мудрости и благости. Вашим руководством создался и утвердился, как на твёрдом камени, весь строй жизни нашего монастыря. Многие из сестёр, под благим влиянием этого строя, приняли пострижение в монашество. Искренно желая всем добра, Вы ласково обращались со всеми. Служить Богу и ближним - это была вся цель Вашей жизни.
Мы, почитатели Ваши, собравшиеся в сей священный и радостный день 25-летия, желаем воздать Вам сугубую честь за премногие Ваши заботы по устройству обители. За то, что Вы с честью исполняли своё дело, Вы находитесь в полной похвале от Начальства: Вы награждены тремя наперсными крестами, из коих последний - из Кабинета Его Императорского Величества, с украшениями Золотым наперсным крестом, от Св. Синода выдаваемым Матушка игумения София награждена в 1896-м году, крестом из Кабинета Е. И. В. в 1906 г., и кабинетным, с украшениями, в 1913-м году.
Светлое воспоминание о столь долговременном и благоплодном управлении Вашем сею обителью навсегда останется в памяти ея священнослужителей и сестер"…
Да хранит же и укрепит Господь душевные и телесные силы досточтимой старицы, всечестной игумении Софии, на дальнейшее и благоплодное служение управляемой ею обители, на радость и утешение всех её знающих и искренно чтущих!
ГЛАВА XVI.
Дочь священника Нижегородской епархии, в миру Мария Васильевна Грацианова, она в юных летах поступила в Серафимо-Понетаевский монастырь, где проходила послушание воспитательницы в детском приюте, находившемся тогда под заведыванием рясофорной послушницы Серафимы Ивановны Успенской (ныне игумении Софии), а по отъезде последней из Понетаева, заступила её место. В 1889-м году, по приглашению игумении Софии, знавшей Марию Васильевну с самой лучшей стороны, она переселилась в Воскресенско-Феодоровскую обитель. Здесь, как более других способная, она по воле настоятельницы, приняла послушание письмоводительское. Ведя все письмоводство по монастырю, она, при жизни А. Н. Шубиной, была как бы домашним секретарём и у ней самой. В 1897-м году Мария Васильевна удостоена пострижения в мантию, с наречением имени Афанасия. Письмоводительское послушание оставлено при ней, так как она оказалась для него, по своим способностям, особенно подходящей. Доселе все отчёты, счётные книги и деловые бумаги по монастырю пишутся ею; кроме того, она от лица игумении ведёт обширную переписку с благотворителями обители. В 1905-м году, по кончине казначеи обители, монахини Евгении (умершей после тяжкой и продолжительной болезни, 9-го января того года), монахиня Афанасия избрана была на ея место. Преданная всей душой настоятельнице, она и на новом, возложенном на неё послушании, весьма трудном и многосложном, которое отцы подвижники сравнивают с мытарством, служит ей верой и правдой, будучи правою рукою ея в ведении обширного хозяйства и советницею во всех делах и предприятиях к благу обители.
У казначеи матушки Афанасии особенно развит данный ей от Бога талант строительства. Неутомимо, не щадя слабого здоровья, она руководит всеми монастырскими постройками, предварительно обдумавши план их со всею тщательностью и во всех подробностях. Так, по плану, ею составленному, под ея непосредственным наблюдением и по ея личным указаниям, расширен и прекрасно обстроен сельскохозяйственный хутор, в двух верстах от монастыря; при самой обители выстроены дома для монастырского духовенства, две двухэтажные гостиницы для богомольцев; в настоящее время производится в обители постройка каменного здания для трапезы, просфорни, хлебной и стряпущей, с келиями для сестёр, трудящихся на этих послушаниях. Самый собор, этот драгоценный камень в венце обители, строился и благоукрашался под неусыпным наблюдением и бдительным присмотром матушки Афанасии. Она устроила водопровод в подвалы и прачечную, чем значительно облегчила труд работающих там сестёр. Своевременно производит она ремонты монастырских зданий. Полевые работы производятся сёстрами так же под ея наблюдением и руководством. Вообще монастырское хозяйство ведёт она в высшей степени тщательно и заботливо, и невольно удивляешься ея всестороннему знанию и опытности в этом отношении: сколько нужно ума и энергии, чтобы весьма сложную хозяйственную часть обители в таком образцовом порядке и благоустройстве!
Да продлит Господь многополезную для обители жизнь матушки казначеи, монахини Афанасии, - этой верной и преданной ближайшей сотрудницы матушки игумении Софии!
Одновременно с Марией Васильевной Грациановой (что ныне матушка Афанасия) прибыли из Серафимо-Понетаевского монастыря в Воскресенско-Феодоровский ещё две рясофорные послушницы: Матрона Комарова и Пелагея Шустова, ныне монахини Александра и Евгения. На долю их, по распоряжению настоятельницы, выпал труд поставить на должную высоту клиросное послушание сестёр - пение в храме, чего обе и достигли, с Божией помощью, при отличном знании своего дела и любви и усердия к нему. В настоящее время хор певчих в обители состоит из 10 сестёр, под управлением регентши матушки Евгении и уставщицы матушки Александры. Пение введено здесь протяжное, тихое и стройное, вызывающее в богомольцах духовную усладу и умиление.
Часть II.
ГЛАВА I.
Корпус соборного храма квадратный, в 13 сажень; каждая сторона его завершается тремя дугообразными перемычками, из коих средняя выше и шире боковых. Высота всего здания, вместе с крестом на главном куполе, 24 сажени. С восточной стороны его выдвигаются три алтарных полукружия, так как храм - трёхпрестольный, а со всех остальных сторон - красивые квадратные выступы, образующие собой паперти. Из пяти куполов, увенчивающих собор, боковые поставлены по углам основного квадрата здания. Снаружи храм оштукатурен цементом и имеет свой натуральный цвет, а внутри алебастром. Окна в два света, что даёт храму, опоясанному по середине орнаментикой на подобие бахромы, вид двухэтажного здания. Помосты папертей сделаны из больших плит белого Ковровского камня. Обширная паперть главного входа (с запада) имеет трое дверей: одни - большие - западные и двое малых: северные и южные; два больших окна с западной стороны дают вполне достаточно света внутрь паперти. Над входом в западную паперть помещена в углублении, в сиянии, икона Успения Божией Матери, над северной - икона Феодоровской Божией Матери и над входом в южную - Знамения Серафимо-Понетаевская.
Внутри своды храма поддерживаются четырьмя стройными колоннами, которые вверху как бы переходят в арки. Колонны эти делят внутренность храма на три отделения, из которых среднее вдвое шире боковых. Внутренность храма освещается 36 окнами; из них шесть находятся в главном куполе. С западной стороны храма устроены хоры, ограждённые железною решёткой; на них ведёт чугунная лестница, спиралью, в 50 ступеней. Пол в храме, сделанный из метлахских плит, выложен изящным рисунком, в виде ковров и дорожек. На хорах пол деревянный. Отапливается храм духовыми печами, устроенными внизу, под полом. Расстояние от западной стены до солеи 8-мь сажен и 1 аршин; высота храма 15 сажен.
Полный света и воздуха, храм поражает своим благолепием, строгостью и изяществом отделки: у каждого вошедшего в него душа охватывается благоговейным чувством и сознанием, что по истине это не иное что, как дом Божий (Быт. 28,17), - жилище Царя Славы.
Храм имеет три престола: главный, средний, в честь Успения Божией Матери, правый придельный - в честь святой иконы Знамения Божией Матери Серафимо-Понетаевская и левый - в честь мученицы царицы Александры, - в память создательницы обители, А. Н. Шубиной.
Все помещение главного алтаря очень обширное и светлое. На овальном своде его находится живописное изображение "Триипостасного Божества", исполненное по мысли и на средства в Бозе почившего протоиерея отца Василия Доброхотова. Святой престол сделан из кипарисового дерева: в него вложены, при архиерейском освящении его, частицы святых мощей. Впереди престола находится массивный медный вызолоченный семисвечник. На горнем месте, в изящной, вызолоченной киоте, помещена икона Господа Вседержителя, писанная на полотне сёстрами - живописицами обители; длина образа 4 аршин, ширина 2 аршин. По правую сторону горнего места находится высокий металлический позлащенный крест в тумбе, по левую сторону - икона Знамения Б. М., также металлическая, позлащенная и в тумбе. В северной стороне алтаря - жертвенник, из соснового дерева с верхней доской кипарисовой. За жертвенником, в общем, деревянном позлащенном киоте, находятся две иконы: Казанския Божией Матери и Распятия Господня, с предстоящими Божией Матерью и Иоанном Богословом. На западной стороне алтаря, над царскими вратами, помещена небольшая икона Спасителя.
Алтарь правого придела, пока еще неосвящённого, довольно поместительный: освещается двумя окнами. Овальный свод его украшен живописным изображением "Слово плоть бысть", исполненный на средства отца Василия Доброхотова. Престол сделан из соснового дерева; верхняя доска его кипарисовая. На горнем месте, в резном киоте, находится икона Триипостаснаго Божества - родовая святыня отца Василия Доброхотова, которую он украсил сребропозолоченной ризой и принёс в дар обители. Жертвенник из соснового дерева.
Алтарь левого придела, пока еще неосвящённого, также довольно поместителен и освещается двумя окнами. На овальном своде его живописно изображено "Всевидящее Око", с сиянием вокруг и херувимами по краям, - опять на средства отца Василия Доброхотова. Престол из липового дерева, с верхней доской кипарисовой. На горнем месте, в изящной резной киоте, помещён очень большого размера крест с Распятием и предстоящими Божией Материю и Иоанном Богословом; фигуры вырезаны на отдельных досках и изображены живописно (так называемая "малярно-силуэтная" работа). Крест этот пожертвовал сюда отец протоиерей Василий Доброхотов незадолго до своей кончины. Жертвенник из липового дерева.
Иконостас весь сделан из соснового дерева, а резьба на нём из липового. Ограждая собою три алтаря, он в средней своей части выдаётся несколько вперёд, и шире, чем в боковых, придельных частях, на переходах в которые образует откосы. В иконостасе всего насчитывается пять ярусов. Всех икон в нём, за исключением царских врат и креста вверху его, 83, при чём почти все большого размера иконы писаны именно здешними сёстрами, в их живописной мастерской.
Царские врата главного храма представляют собой очень изящную резьбу, изображающую Сионскую горницу и в ней Сошествие на апостолов Святого Духа, в виде огненных языков. Изображение Богоматери и святых апостолов живописные, на золотом чеканном фоне, сделаны сёстрами обители, и отличаются высотой художественного исполнения. Царские врата венчает большое резное изображение Святого Духа в виде голубя, в сиянии.
1. Выше его, над царскими вратами, в звездообразном, позлащённом на полимент, киоте, утверждена небольшая икона Успения Божией Матери, в сребропозлащённой ризе. Сия святая икона вручена была Саровским старцем на благословение одной из сестёр - первоначальнице здешней обители и почитается чудотворной. Во время богослужения перед нею теплится лампада, спускающаяся и поднимающаяся на блоке.
Местные иконы в иконостасе главного храма расположены в следующем порядке:
2. По правую сторону царских врат находится икона Господа Вседержителя,
Обе они писаны на кипарисовых досках сёстрами художницами Дивеевского монастыря, по просьбе игумении Софии, согласно искреннему желанию которой, оригиналами для сих икон служили точные фотографические снимки с местных икон Саровского Успенского собора. Господь Вседержитель и Матерь Божия изображены благолепно седящими на престолах. При взгляде на сии иконы невольно возникает в душе благоговейно-молитвенное чувство.
4. Рядом с местною иконою Вседержителя на правой стороне иконостаса находится храмовая икона Всечестнаго Успения Божией Матери, написанная на кипарисовой доске сёстрами здешней обители;
Оригиналами для сих икон были фотографические снимки с икон Саровского Успенского собора.
6. На южной двери главного алтаря написано изображение архистратига Михаила;
Во втором ярусе, в клеймах, отделанных изящною резьбой, написаны изображения двунадесятых праздников, по правой стороне от церковных врат расположены праздники:
10. Преображения Господня,
по левую сторону -
В третьем ярусе,
по правую сторону ея:
по левую сторону:
Все апостолы изображены во весь рост, идущими на проповедь, с евангелиями в руках.
В четвертом ярусе, в клеймах, по правую сторону царских врат изображены:
22. Святые апостолы Симон и Иуда,
с левой стороны:
В пятом ярусе,
Верх иконостаса увенчан святым крестом с изображением распятого на нём Господа и предстоящими Ему Божиею Материю и апостолом Иоанном Богословом. Крест и предстоящие резные по дереву; изображения живописные, - работа местных мастеров.
Царские врата в южном приделе - резные, с сиянием, в середине которого изображён Дух Святый в виде голубя; в изящную резьбу их вставлены иконы: Благовещения Пресвятыя Богородицы и четырёх евангелистов, живописной работы здешних сестёр.
В нижнем ярусе иконостаса, по правую сторону царских врат, помещена
по левую сторону -
Во втором ярусе,
по правую сторону ея помещены в клеймах иконы:
по левую сторону:
В третьем ярусе,
по правой стороне ея -
по левую сторону:
В четвертом ярусе,
с правой стороны его -
с левой стороны -
В пятом ярусе,
справа:
а слева:
Царские врата в северном приделе совершенно сходны с вратами южного придела.
В нижнем ярусе иконостаса, по правую сторону царских врат,
по левую сторону царских врат -
Во втором ярусе,
на правой стороне от него находятся иконы:
на левой стороне - иконы:
В третьем ярусе,
с правой стороны, в клеймах, написаны праздники:
В четвертом ярусе,
по сторонам ея изображены: справа -
слева -
В пятом ярусе,
по правую сторону его, в клеймах, написаны:
По левую сторону:
Над ними утверждена
На правом переднем столбе, за клиросом, находится главная святыня Успенского соборного храма - чудотворная икона Знамения Божией Матери Серафимо-Понетаевская, копия с чудотворного образа, что в Серафимо-Понетаевском монастыре. Она в сребропозлащённой ризе, с жемчугом и драгоценными камнями; венцы на Богоматери и Божественном Младенце украшены разноцветной эмалью. Икона вставлена в медно-позлащённый киот - складень с литыми на нём изображениями херувимов; киот закрывается дверцами, на внутренней стороне коих литые изображения ангелов с рипидами (святая икона закрывается во внебогослужебное время).
Сёстры обители и окрестные жители особенно благоговеют пред сею святынею, и всегда молитвенно прибегают пред неё Небесной Заступнице со своими скорбями и нуждами и по вере получают чрез икону сию в печалях утешение, в болезнях исцеление. Несколько случаев чудесных исцелений от сей иконы, официально засвидетельствованных, уже внесено в монастырскую летопись. После каждого богослужения, совершаемого в соборном храме, клиросные сёстры поют пред сею святою иконою песнь "Под Твою милость прибегаем, Богородице Дево"… Празднество в честь сей святой иконы совершается два раза в год: 14-го мая (в память первого чуда от подлинной иконы Знамения в Серафимо-Понетаевской обители) и 27-го ноября. Поверх иконы Знамения поставлен образ Живоначальной Троицы.
На этом же правом переднем столбе, с правой стороны находится писанная на полотне икона "Явление Богоматери с двенадцатью девами преподобному Серафиму"; с левой стороны - образ Божией Матери "Всех скорбящих Радости". Обе иконы вышиною по 4 аршина, шириною по 2 аршина, и писаны сёстрами - живописицами обители.
На заднем правом столбе размещены иконы:
На заднем левом столбе находятся иконы:
Все упомянутые шесть икон имеют в вышину 4 аршина и в ширину 2 аршина, и писаны на полотне сёстрами обители.
По стенам южной и северной, параллельно со столбами, утверждены по два резных киота, в форме иконостасов, с вставленными в них иконами.
В правом переднем киоте вставлена икона:
в левом переднем киоте - "Явление Божией Матери преподобному Сергию", обе иконы в сребропозлащённых ризах. Писаны они на Афоне, по особому усердию благочестивого старца Феодота, который последние годы своей жизни провёл при здешней обители и погребён на монастырском кладбище. Указанные святые иконы находились в его келии и принесены им в дар святой обители.
Против задних столбов помещены в киотах:
на правой стороне - икона Божией Матери "Неопалимая Купина" с символами и
на левой стороне - икона Божией Матери "Утоли моя печали".
Над западными входными дверями написан Нерукотворённый образ Спасителя.
В правом приделе, пред местною иконою Спасителя, находится ковчег - гробница из кипарисового дерева, обложенная серебряною латунью, длиною 12 вершков, шириною 9 вершков. В ней находятся:
1. В кипарисовом кресте частица древа Креста Господня в виде маленького крестика, часть губы, на которой была капля крови Христовой, камешки из пещеры Гроба Господня и от пещеры Божией Матери и камешек от Сорокодневной горы;
2. В особом углублении: часть святых мощей великомученика Иакова Персянина и святой великомученицы Параскевы, наречённыя Пятницы. Сии святыни принесены в дар обители бывшим начальником абиссинской миссии, архимандритом Паисием и отчасти монахинею Серафимо-Понетаевского монастыря Серафимою.
В том же приделе, пред иконою преподобного Серафима Саровского, находится ковчег, с большею частью того камня, на котором преподобный Серафим молился тысячу ночей, и небольшой ящичек, с частию волос сего Угодника Божия, и кровию его на одежде (часть камня преподобного Серафима была Александрой Николаевной Шубиной в благословение из Сарова; она же, в свою очередь, принесла сию святыню в дар своей Воскресенско-Феодоровской обители); здесь же хранятся обрубки дерева от келии преподобного Серафима, пожертвованные игумении Софии монахинями Дивеевского монастыря.
В южном приделе находится так же гробница с плащаницею, под стеклянным футляром, - вклад Иваново-Вознесенского купца К. И. Маракушева. В левом приделе стоит медный панихидный столик.
На восточной стороне правого заднего столба, против стоящей на переднем столбе чудотворной иконы Знамения Божией Матери, находится игуменское место, самого простого вида, без всяких украшений; при нём - посох настоятельницы.
Пред главным алтарем - медное вызолоченное, изящной литой работы, паникадило в четыре яруса на 40 свеч, дар Иваново-Вознесенского купца Якова Никоновича Фокина.
Подсвечники и лампады пред иконами все позлащённые, изящной отделки.
ГЛАВА II.
Второй храм обители - церковь в честь святого архистратига Михаила, находящаяся на южной стороне монастыря.
По внешнему виду это небольшое здание, с окнами в один ряд, с одним алтарным полукружием и четырёхскатною крышею, над которой возвышается ротонда, увенчанная яблоком с крестом. Вход в церковь с западной стороны. К входу пристроены паперти, с северными и южными дверями; пол на паперти каменный. Над входом, в углублении, вставлен образ "Собор святого архистратига Михаила".
Внутренность храма освещается 11 окнами, из коих три в алтаре. Стены оштукатурены и покрыты масляной краской. Пол деревянный, крашенный. Амвон и солея возвышены на одну ступень.
Алтарь в этой церкви невысок и необширен. Овальный свод его расписан картиной "Триипостасного Божества". За святым престолом находится небольшой семисвечник. На горнем месте стоит крест с изображением распятого на нем Господа и предстоящих Божией Матери и Иоанна Богослова. На восточной стене, вверху, образ Нерукотворенного Спаса. По правую сторону на стене - выносной крест. По левую сторону - выносная икона Божией Матери. Пред жертвенником висит таблица - помянник боляр Шубиных.
Предъалтарный иконостас обычной солярной работы, с колоннами, карнизами и позолоченной резьбой. Царские врата резные, увенчаны сиянием с голубем, изображающим Святого Духа. Поверх царских врат изображение Тайной Вечери.
Местные иконы по правую сторону царских врат следующие:
Местные иконы с левой стороны царских врат:
Здесь же, против левого клироса, находится аналойная икона Скорбящей Божией Матери.
Над местными иконами располагаются изображения двунадесятых праздников, которые увенчаны образом Воскресения Христова, в золочёном резном сиянии, с предстоящими двумя ангелами. Верх иконостаса, в виде арки с круглыми образами святых апостолов, плотно подведён под самый свод храма.
Свод этот дугообразный. Он расписан в части ближайшей к алтарю изображением "Собора святого архистратига Михаила", а ближе к западным дверям - изображением Введения во храм Пресвятой Богородицы; на западной стене, над входом, написан Нерукотворённый образ Спасителя, поддерживаемый двумя ангелами.
На правой стороне, за клиросом, помещается в киоте большая икона Знамения Божией Матери, - точная копия с иконы, находящейся в соборном храме обители, но без ризы. Пред нею находится место вечного покоя незабвенной основательницы обители А. Н. Шубиной, о чём свидетельствует и надпись, сделанная на стене: Здесь погребено тело усопшей рабы Божией, создательницы св. обители сея, болярыни девицы Александры Николаевны Шубиной, скончавшейся 8-го февраля 1897 года: жития ея было 80 лет, 5 месяцев и 22 дня. На этом месте поставлен панихидный столик с неугасимой лампадой. Рядом, в откосе окна, находится икона с изображением на ней святителя Николая, св. архистратига Михаила, святого благоверного великого князя Александра Невского, святой праведной Анны, святой мученицы Софии, святой мученицы царицы Александры. Судя, по изображённым на сей иконе святым, она была семейною у Шубиных.
На той же стороне, ближе к западным дверям, возвышается параллельно предалтарному иконостасу большой киот, в коем вставлено несколько аналойных икон. Одна из них, именно икона Пресвятой Богородицы "Неувядаемый Цвет", - та самая, которой благословил первоначальных сестёр Воскресенско-Феодоровской общины отец Василий Доброхотов, - представляет собой иконографическую редкость по своему сюжету и характерному южно - русскому письму XVIII века. Богоматерь изображена в овальном круге; на главе Ея, кроме венца, корона. В правой руке Она держит скипетр, а в левой державу. На левом колене Ея стоит Богомладенец, в короне и царском далматике; правой рукой Он объемлет выю Пречистыя Своея Матери, левой как бы опирается на державу. Над Ним, рядом с ликом Богоматери, изображена, в виде круглого, молодого и румяного человеческого лица, луна, с которою Пресвятая Дева сравнивается, в одном из написанных на сей иконе изречений: Красна (прекрасна), яко луна, Дева. По углам иконы, в квадратах, начертаны духовные стихи, например:
Внизу иконы имеется такая надпись: "Изображение образа Пресвятыя Богородицы. Неувядаемый (Цвет) чистоты девства. Радуйся Дево Богоневесто, жезле тайный, Цвет Неувядаемый процветший. 1781 г. месяца октоврия"…
Рядом с описанной иконой находится образ Божией Матери "Достойно есть" или ("Милующей"); писан на Афоне, в русском Пантелеимоновском монастыре. В оконной нише, наряду с указанными иконами, находится образ Воскресения Христова, с двунадесятыми праздниками. По стене, по направлению к западным дверям, в киоте помещены аналойные иконы: Всех святых, Божией Матери "Всех скорбящих Радости" и святителя Николая.
На левой стороне, за клиросом, находится образ Божией Матери "Владимирская-Оранская", - точная копия с чудотворной иконы Оранского мужского монастыря, Нижегородской губернии. Рядом с нею, в оконной нише, образ святого Архистратига Михаила. На левой же стороне, в большом киоте, параллельном переднему, помещается икона Божией Матери "Умиление", написанная в Дивеевском монастыре; рядом с нею образ Божией Матери "Закланная" - писан и освящён на Афоне. В оконной нише образ Божией Матери "Утоли моя печали", в киоте. По стене, находятся, в резном киоте, иконы: святого великомученика Пантелеимона, Божией Матери "Казанская", "Нечаянная Радость" и "Боголюбская".
В средине храма висит небольшое посеребренное паникадило на 18 свеч.
Отапливается храм тремя печами, из которых две у западной стены и одна в алтаре.
ГЛАВА III.
Третий монастырский храм - небольшая церковь в честь Феодоровской иконы Божией Матери, устроенная в северо-восточном углу бывшего барского дома А. Н. Шубиной, а ныне "Игуменского" корпуса и служащая домовою церковью настоятельницы обители.
Обстановка этой церкви очень проста, но весьма изящна. Дубовый неокрашенный иконостас, в один пояс, без всяких колонн и карнизов, напоминает вытянутые в одну линию ширмы, с дугообразными верхами. В рамы этих ширм вставлены художественно писанные на полотне иконы, работы монахинь Понетаевского монастыря.
У правого клироса находится образ Божией Матери "Феодоровская", в ризе, шитой золотом и жемчугом, - дар Шуйского купца Степана Михайловича Посылина; рядом - образ святителя Митрофана Воронежского и Киево-Печерских угодников Божиих.
У левого клироса находится большая икона Знамения Божией Матери "Серафимо-Понетаевская", точная копия с таковой же, находящейся в соборном храме обители.
Позади левого клироса поставлена большая витрина с различными святынями и достопримечательностями. Так, здесь находится напрестольный крест с мощами преподобного Александра Свирского. Крест этот был найден 7-го мая 1848 года в вышеупомянутом Оранском монастыре иеромонахом оного Анатолием, на верху тёплой церкви, в мусоре и пыли, завёрнутым в ветхую престольную одежду. Отец Анатолий благословил сим крестом монахиню Понетаевского монастыря Серафиму. Последняя, при избрании Серафимы Ивановны Успенской (ныне игумении Софии) в начальницы Воскресенско-Феодоровской общины, обещала отдать ей в дар и благословение свои келейные святыни, если Господь благоустроит здесь служение ея. По утверждение С. И. Успенской начальницею общины, монахиня Серафима, исполняя своё обещание, переслала ей свои святыни, в том числе и означенный крест. Ею же пожертвованы: образок Живоначальной Троицы, написанный на дощечке из Мамврийского дуба, и серебряный медальон с частью мощей святого мученика Маманта и с кровью святых сорока мучеников. В той же витрине находятся: панагийный крест, с 22-мя частями мощей святых угодников Киево-Печерских, - два маленьких креста, из коих в одном 7 частиц мощей неизвестных святых - дар А. Н. Шубиной. Крест с мощами святых Петра и Февронии Муромских, приобретённый отцом Василием Доброхотовым, медальон с изображением на одной стороне Живоначальной Троицы, а на другой Знамения Божией Матери, в котором вложены частицы мощей неизвестных святых - дар Шуйского купца Посылина; стружечка от Гроба Господня, за патриаршей печатью, привезённая братом А. Н. Шубиной, Александром Николаевичем, и четыре крестика с мощами неизвестных святых, приобретённые им же, и, в воскомастике, волоски святой великомученицы Анастасии Узорешительницы.
На левой стороне, за клиросом, находится Животворящий крест Господень с предстоящими Божией Матерью и святым апостолом Иоанном Богословом, - дар бывшей начальницы здешней общины, монахини Мелитины.
В этой церкви совершается неусыпаемое чтение псалтири о здравии живых и об упокоении умерших сестёр и благотворителей монастыря.
Описанная маленькая домовая церковь заслуживает особого внимания по замечательным случаям и благодатным знамениям, имевшим в ней место, из коих особенно поразительно следующее:
По случаю кончины матери Александры Николаевны, благочестивой болярыни Анны Михайловны, умершей 8-го января 1879 года, на погребение почившей прибыли многочисленные ея родственники и знакомые. В самый день погребения, после поминальной трапезы, гости мирно беседовали в зале, смежной с церковью. Племянница А. Н., девочка лет 13-ти, не принимавшая участия в разговоре старших, бродила по комнатам и зашла в церковь помолиться. Вдруг она слышит в алтаре шаги и затем видит: из алтаря, северной дверью, выходит старец Серафим, в белом балахончике, как изображали его в то время на картинах. Девочка, в изумлении и испуге, бросилась из церкви в залу с криком: "Тетя! Тетя! Я видела батюшку Серафима! Он там, в церкви…". Все поспешили в церковь, но видение уже кончилось, только разливалось по храму какое-то особенное благоухание, которое ещё долгое время после того чувствовалось здесь, особенно у северной части иконостаса…
Нужно сказать, что благоухание в этой церкви было замечено и Высокопреосвященнейшим Сергием, архиепископом Владимирским, при посещении им монастыря 23-го июля 1897 года. Среди дня архипастырь вошёл в домовую церковь и ощутил в ней особое благоухание, как бы от прекрасного росного ладана, хотя в ней богослужения в этот день не совершалось. Владыка заметил настоятельнице: "У вас в этой церкви особая благодать, - благоухание как бы от святых мощей: это хороший признак".
О других благодатных знамениях, бывших на месте сем, оставил свои воспоминания почётный мировой судья старорусского уезда Андрей Фёдорович Захаров. Он приглашён был А. Н. Шубиной к ней в имение Воскресенское-Сергеево, для приведения в известность ея владений, не попавших в надел крестьянам. Как человек религиозный, он сочувствовал ея хлопотам об утверждении здесь монастыря и деятельно в этом помогал ей. Проживая, по делам, в ея имении и занимая помещение в нижнем этаже барского дома, над домовою церковью, он удостоился здесь быть свидетелем знаменательных явлений. Вот как он сам впоследствии писал об этом игумении Софии:
"Дивны дела Твои, Господи! Как Он близок к нам! Как сейчас вижу и слышу всё, происходившее в той комнате, где я жил. Там, в углу, стояла икона Успения Божией Матери. Раз ночью, в сонном видении, ясно видел я Пречистую Матерь Господа. К сожалению, не всё сохранилось теперь в моей памяти: но это было что-то дивное. Во вторую ночь отчётливо, как на яву, я видел отца Серафима, Саровского подвижника, ходившего по комнатам и благословлявшего их, и это видение повторилось ещё раз. Я об этом говорил госпоже Шубиной, и она тогда же портрет его, писанный на полотне, изображающий час смерти его, поставила в своей столовой. Днём, после второй ночи, я, уставши, лег отдохнуть. И услышал дивное, как бы неземное, пение: "Тебе Бога хвалим", - так что я проснулся и долго к нему прислушивался. Я подумал, что, нет ли службы наверху, в церкви, но оказалось, что службы там никакой не было. Затем, ночью после этого дня, опять повторилось то же дивное пение; я проснулся и после того уже не мог заснуть. Полный неизъяснимого духовно-сладостного чувства, я вышел на воздух; тишина чудной майской ночи усугубляла восторженное настроение души моей. Об этом дивном пении я говорил в свое время госпоже Шубиной и другим".
Икона Успения Божией Матери, о которой упоминает господин Захаров, в настоящее время помещена над царскими вратами в Успенском соборном храме.
ГЛАВА IV.
Отдельно от храмов, в южной оградной стене, находится каменная колокольня, называемая здесь звонницей, - трёхъярусная, высотой до главы 14 сажень и 1 аршин. Под нею - святые ворота, над коими поставлена икона "Воскресение Христово", в резном, золочёном сиянии. Большой колокол имеет 208 пудов весу; он пожертвован Шуйским купцом А. А. Блохиным в память родителей его Анисима и Татианы.
Вокруг соборного храма правильным четырёхугольником расположены разные монастырские здания. Так как монастырь общежительный, то для сестёр выстроены большие двухэтажные корпуса. Посредине каждого этажа проходит продольный коридор, по сторонам которого расположены кельи. Это - небольшие, но уютные комнатки, в которых живут большей частью по две или по три сёстры.
К югу от соборного храма находится "Игуменский" корпус, в котором обитают матушка настоятельница, матушка казначея и несколько сестёр послушниц. Дом этот двухэтажный, деревянный, на каменном фундаменте, с двумя балконами, крытый железной крышей. В нижнем этаже здесь помещаются две кухни, просфорня и шесть келий для сестёр. Близ этого дома расположены два больших деревянных корпуса, на каменных фундаментах, под железными крышами. В одном из них, ближайшем к "Игуменскому", в нижнем этаже, помещается трапезная, - довольно большая, светлая комната, украшенная иконами и портретами Царствующего Дома, основательницы обители и других.
Имеется в обители и своя фотография. Снимки выполняются здесь очень удачно, так что в заказах на них никогда не бывает недостатка.
На север от соборного храма находится небольшое здание детского приюта для девочек-сирот, которые, в числе 9-ти человек, возрастом от 13-16 лет, воспитываются на полном монастырском содержании и обучаются одной из сестёр обители грамоте и рукоделью.
В северо-западной стороне в данное время воздвигается большое каменное здание, изящной архитектуры, для трапезы. В отдельном здании помещается хлебная и квасная.
Весь монастырь обнесён высокой каменной оградой, имеющей форму неправильного четырёхугольника.
За оградой расположены дома для духовенства, хозяйственные постройки и конный двор. Здесь же выстроены две двухэтажные гостиницы для богомольцев, которых особенно много бывает в течение Великого поста, весной и в начале лета, до полевых работ. Кроме этого, в странноприимной круглый год дают приют, ночлег и пищу странникам, беднякам. Которых особенно в зимнее время, бывает до 300 человек в месяц.
По обстоятельствам нынешнего военного времени Воскресенско-Феодоровской обителью призреваются 10 увечных воинов, и приготовлено было помещение для 30 монахинь из К… епархии на случай эвакуации их внутрь России; сверх того, монастырь делает ежемесячные взносы на содержание Епархиального лазарета и призрение беженцев.
ГЛАВА V.
В монастыре, кроме настоятельницы и казначеи, живут 22 постриженных в мантию монахинь, 37 сестёр рясофорных, указных и 145 послушниц на испытании. Сёстры сами шьют себе одежду и обувь; малярничают; переплетают книги; из изящных рукоделий занимаются вышивкой гладью, вязаньем салфеток, вышивкой по филе и т.п.
Большие лесные участки, принадлежащие монастырю, дают ему обильный материал, как для построек, так и для отопления монастырских зданий, так что в этом отношении бедствовать обители не приходится; но хлебопашество не удовлетворяет всех нужд монастыря, и хлеб прикупается в большом количестве. Монастырские луга дают достаточно травы для прокормления скота.
При обители разведён сад и разбит огород, снабжающий сестёр ягодами и овощами в достаточном количестве.
Большая часть полевых работ, как-то: косьба травы, уборка сена, жнитво и молотьба, все работы садовые и огородные исполняются исключительно сёстрами.
Все время здесь уходит на молитву и труд; кругом царит тишина, прерываемая только колокольным звоном, призывающим инокинь к службе церковной или к слушанию монашеского правила. Матерь Божия, Покровительница дев-инокинь, помогает трудящимся сёстрам в их душеспасительном подвиге. Они же непрестанно воссылают свои молитвы к Господу и Пречистой Его Матери за почившую создательницу обители, благочестивую болярыню Александру, за попечительную о них матерь - Игуменью Софию, уже склоняющуюся к закату дней своих, за благотворителей и украсителей святой обители и за всех православных христиан.
Право правят свое дело и местные монастырские священнослужители. В настоящее время их трое. Старший из них, священник отец Сергий Иоаннович Смирнов, поступил сюда в 1909-м году, на место почившего отца протоиерея Василия Доброхотова. Другой священник, отец Михаил Алексеевич Быстровзоров, поступил прямо на открывшуюся в монастыре вторую штатную священническую вакансию, в 1907-м году. Отец диакон Николай Михайлович Минервин поступил на службу в 1910-м году. "Я весьма довольна своими священнослужителями", - отзывается о них досточтимая настоятельница. - "Несмотря на продолжительность нашего монастырского богослужения, они никогда на то не пороптали, а исполняют все службы с великим усердием. Священники у нас такие трудолюбивые, - еще состоят законоучителями в ближайших сельских церковно-приходских школах, а отец Сергий Смирнов учит Закону Божию и наших приюток. Вообще наше духовенство вполне оправдывает своё высокое призвание"…
Заключение.
Давно уже, почти 20 лет тому назад, почила о Господе благочестивая болярыня Александра Николаевна Шубина; мирным сном, до общего воскресения, покоятся на монастырском кладбище и первоначальные здешние сёстры - монахини Маргарита и Евфросиния и их сподвижницы; но благодарную память обо всех них сохранит, - пока сама будет стоять, - трудами и слезами их созданная сия святая обитель, распустившаяся ныне, по предречению Кронштадтского светильника отца Иоанна, яко крин.
Да утвердит её Господь в век века, молитвами Пречистыя Своея Матери, предстательством архистратига Михаила, святые мученицы царицы Александры, преподобного отца нашего Серафима Саровского чудотворца, святого праведного Иоанна иерея Кронштадтского, святого священномученика Серафима митрополита Петроградского, святых преподобномучениц Арсении игумении и монахини Севастианы и всех святых!
******************************
По книге "Подвижница Благочестия Александра Николаевна Шубина и основанный ею Воскресенско-Феодоровский женский общежительный монастырь", 1916 г.
Жизнеописание Александры Николаевны Шубиной,
история возникновения и постепенного развития основанного ею
Воскресенско-Феодоровского монастыря.
Рождение и воспитание А. Н. Шубиной.
Приобретение А. Н. Шубиной имения Воскресенского-Сергеева
и водворения ея в нём на жительство.
В Шуйском уезде, Владимирской губернии, при селе Воскресенском-Сергееве, находилось имение родственников по матери Александры Николаевны, Марковых. Здесь доживал свой век больной, разбитый параличом, старик - дядя ея, Никанор Михайлович Марков. Хозяйство плохо велось у немощного, слабого помещика: имение приходило в упадок, жить становилось нечем, и Никанор Михайлович заложил его в Опекунском Совете, в Москве, за 97 тысяч рублей. Подходило время уплаты долга, а платить было нечем, и имение назначили к продаже с аукциона. Бедный помещик помышлял о том, куда будет ему приклонить свою голову на старости лет? Все эти обстоятельства были известны Александре Николаевне, проживавшей тогда, большею частью, в Петрограде. Чтобы спасти дядю от разорения, она решила приобрести имение его на свое имя. Личных средств на это у неё не было, но, при помощи Божией она достала их. Среди родственников она имела лиц, занимавших видное положение при Царском Дворе, каковы: генералы Дубенский и Зиновьев - воспитатель детей Государя Императора Александра Николаевича. Супруга генерала Дубенского, Екатерина Петровна, была Александре Николаевне тёткой по отцу. Она при жизни своей завещала племяннице капитал в 100 тысяч рублей, получить который последняя должна была по кончине тетушки. Александра Николаевна убедительно просила генеральшу теперь же выдать ей этот капитал на покупку имения, на что последняя и согласилась, хотя не совсем доверяла опытности своей молодой племянницы. Имея на руках необходимую сумму, Александра Николаевна поспешила в Воскресенское-Сергеево. По приезде к дяде, она первым долгом спросила его: "Дядюшка! Куплено или нет ваше имение?" - "Кто же купит его?" - с грустью и тоном отчаяния отвечал немощной старик. "Я покупаю!" - радостно объявила племянница, и, на выраженное дядею сомнение в достаточности у неё для этого средств, показала ему деньги и объяснила, откуда она получила их. Перекрестился тогда Никанор Михайлович со слезами благодарности Богу и вздохнул с облегчённым сердцем.
Характеристические черты А. Н. Шубиной.
Ея благочестие и благотворительность.
Отношение ея к Дивеевской и Серафимо-Понетаевской женским обителям.
Намерение А. Н. Шубиной устроить в своем имении Воскресенском-Сергееве
женскую обитель и первые шаги к его осуществлению.
Предварительные сведения
о первых насельницах Воскресенско-Сергиевской общины.
Переезд Ново-Иванцевских сестёр-келейниц
в Воскресенское-Сергеево.
К приезду сестёр, госпожа Шубина прислала для них из своего имения в г. Шую лошадей, - что доказывало её полное внимание и расположение к будущим насельницам задуманной ею обители и искреннюю радость о предстоявшем прибытии их. Когда сёстры приехали в Воскресенское - Сергеево, Александра Николаевна вышла к ним навстречу. Они, увидев свою благодетельницу, упали к ногам ея со слезами и сказали: "Не оставьте нас, матушка!". В ответ на это, Александра Николаевна, восторженно, от избытка сердца, приветствовала их по пасхальному: "Христос воскресе! Христос воскресе! Христос воскресе!". Всегда поручавшая себя и все начинания свои Богу, она, прежде всего, обратилась к прибывшим с такими словами: "Пойдёмте, сестры, в церковь, отслужим молебен Божией Матери!". Войдя в храм, она повела их к своей родовой святыне - чудотворной иконе Феодоровской Божией Матери и, преклонив пред нею колени, вознесла Пресвятой Богородице усердную молитву: "Препоручаю Тебе, Царица Небесная, сестёр сих. Буди им Сама Заступница от напастей и Помощница во всяком деле блазе… Боже, благоволи, да будет на сём месте создан храм в честь и славу Пресвятыя Матери Твоея и составлена общежительная обитель инокинь, чего так давно и сильно желает душа моя!". Затем, приглашённый приходской священник отец Гавриил Беляев приступил к служению молебна. Нужно ли говорить, с каким чувством молились тогда сёстры и их благодетельница, и каким огнём веры и упования на Господа и Пречистую Его Матерь горели сердца их?.. По окончания молебна, Александра Николаевна провела сестёр в приготовленное для них помещение - каменный одноэтажный корпус, где и был предложен им чай и обед. Глубоко тронутые таким вниманием, сестры от всего сердца благодарили её и, оставшись одни, вознесли о ней теплую молитву к Господу. Это было 17 июля 1871 года.
Участие отца Иоанна Сергиева-Кронштадтского и
отца Василия Доброхотова-Дорковского
в судьбе принятых А. Н. Шубиной Ново-Иванцевских сестёр.
Это был пастырь замечательный по своим душевным качествам. Лишившись жены своей через полтора года после женитьбы, молодой вдовец-иерей, покорный воле Божией, не упал духом, как ни тяжела была его утрата, но, поборов в себе горестные чувства, все свои силы отдал на служение Богу и ближним. Стариков-родителей своих, еще бывших в живых, отец Василий покоил в своем доме в Дорках, как самый нежный, любящий сын, не смея никогда ни в чем их ослушаться, хотя и сам имел возраст и разум совершенные. Престарелые родители, со своей стороны, благоговели пред сыном-иереем, не иначе называя его как "отец Василий". Прихожане души не чаяли в своем умном, смиренном и добром батюшке и смело шли к нему за помощью, как духовной, так и материальной, и никогда не встречали от него отказа.
Путешествие некоторых из сестёр на свою родину
и возвращение их обратно в Воскресенское-Сергеево.
Открытие в Воскресенском-Сергееве общины
и первая начальница ея.
Час воли Божией приближался. Десятилетняя неопределённая, скорбная жизнь сестёр приходила к концу. Господь внял их слёзным молитвам, смягчил сердце Александры Николаевны, и она решительно повела дело об открытии при своём имении в Воскресенском-Сергееве, на первых порах, общины. Сама лично отправилась в Святейший Синод, подала там соответствующее прошение, по которому, чрез несколько времени, и последовало на открытие общины и официальное разрешение. Возблагодарив Господа за такой благоприятный исход дела, Александра Николаевна о полученном от Св. Синода разрешении на открытие общины поспешила телеграммой обрадовать сестёр в Воскресенском-Сергееве.
Избрание второй начальницы и прибытие ея в общину.
В сентябре месяце 1887 года А. Н. Шубина сама лично отправилась в Серафимо-Понетаевский монастырь для подыскания новой начальницы в свою общину. Прибыв в обитель, она посетила, прежде всего, строительницу оной, Елизавету Алексеевну Копьеву, и, в задушевной беседе с нею, просила её, как жившую при обители и отлично знавшую всех сестёр ея, указать из среды их такую, которая, по своим способностям и нравственным качествам, походила бы для занятия должности начальницы общины. Елизавета Алексеевна указала госпоже Шубиной, как на вполне способную и достойную занять эту важную и ответственную должность, на 50-летнюю рясофорную послушницу Серафиму Ивановну Успенскую, проходившую послушание заведующей местным детским приютом. Получив такое указание, Александра Николаевна отправилась к настоятельнице обители, игумении Евпраксии, и уже прямо стала просить её отпустить к ней в Воскресенское-Сергеево Серафиму Ивановну Успенскую для занятия праздного там места начальницы общины. Игумения Евпраксия не могла отказать своей благодетельнице в этой просьбе и, призвав Серафиму Ивановну, предложила ей, за послушание, отправиться на службу в общину к госпоже Шубиной. Сколько ни отговаривалась Серафима Ивановна своим слабым здоровьем, неопытностью и неумением управлять сёстрами, среди коих были уже глубокие старицы, она не могла упросить свою матушку игумению избавить её от возлагаемого на неё тяжелого креста начальнического. Равным образом не могла убедить и госпожу Шубину отказаться от принятого ею решения взять в начальницы своей общины именно её и никого другую. Александра Николаевна своим чутким сердцем предугадывала, что это и есть избранная Богом для ея общины настоятельница, и посему на все доводы Серафимы Ивановны отвечала: "Господь Вам будет помощником!.. Болезни не порок… Я сама буду помогать Вам в управлении общиною"… Сочувствовала Серафиме Ивановне и игумения Евпраксия, но, не желая обидеть госпожу Шубину, она могла лишь, в утешение своей духовной дочери, пообещать ей, что посылает её в общину за послушание только на один год. Как человек, обретший сокровище, спешит взять его и унести с собою, чтобы оно не досталось другому, так и Александра Николаевна, найдя, в лице Серафимы Ивановны, вполне подходящую для своей общины настоятельницу. И опасаясь, как бы последняя не получила назначения в иное место или не осталась на прежнем послушании, не позволила ей ни мало задержаться в родной обители и решила сама взять её с собою в Воскресенское-Сергеево. С Серафимой Ивановной избраны были ещё две сестры, ей на помощь. Одна из них, Александра Ильинична Брызгалова, по послушанию живописца, должна была открыть в общине живописную школу, так как живопись была любимым искусством госпожи Шубиной, развить и усовершенствовать которое она так старалась в Дивеевской и Понетаевской обителях. Другая же сестра, Ульяна Петровна Воробьёва, проходившая клиросное послушание, предназначалась обучать певчих сестёр пению и уставному порядку по клиросу.
К этому времени относится знаменательное событие в общине - прибытие сюда из Серафимо-Понетаевского монастыря точного снимка с находящейся там чудотворной иконы Знамения Божией Матери. Эта чудотворная икона, написанная в 1879 году одной из сестёр Серафимо-Понетаевской обители, Клавдией Войлошниковой, до прославления своего находилась в письмоводительской келии корпуса, занимаемого настоятельницею. В 9 часов вечера, 14 мая 1885 года, некоторые сёстры заметили, что лик Богоматери сделался много живее и светлее; взор Владычицы мира, видимо для сестёр, то поднимался к верху, то обращался на предстоявших, объятых изумлением и молитвенным трепетом. Явление это, продолжавшееся четверть часа, повторилось и в 12 часов ночи. На другой день, 15 мая, святая икона была перенесена в монастырский храм, куда и стал стекаться из окрестных селений народ для поклонения новоявленной святыне, причем многие больные, преимущественно глазными болезнями, получали исцеление.
Возведение общины в монастырь.
Александра Николаевна Шубина неутомимо хлопотала о приведении к желанному концу своего намерения преобразовать общину в монастырь. Для этого она не жалела ни сил, ни средств: немалых трудов стоило ей устранить все препятствия со стороны родственников, не сочувствовавших ея благому предприятию. При помощи Божией и при содействии опытных людей, в число коих не последнее место принадлежит ключарю Владимирского Кафедрального Успенского собора, протоиерею отцу Александру Виноградову и священнику села Дорков отцу Василию Доброхотову, были выправлены и заготовлены все нужные по этому делу бумаги. Вместе с соответствующим прошением, были отправлены, через епархиальное начальство, в Святейший Синод, определением которого от 4-8 апреля 1889 года Воскресенско-Феодоровская община и была возведена в женский общежительный монастырь, с наименованием Воскресенско-Феодоровского и таким числом монашествующих, какое обитель по своим средствам в состоянии содержать. Указ о сём был получен в общине 28 апреля 1889 года. Так сбылись надежды первоначальных насельниц обители на учреждение у них монастыря и предсказания старцев-подвижников.
Последние годы жизни А. Н. Шубиной,
кончина и погребение ея.
Заложение и построение соборного храма
в Воскресенско-Феодоровском монастыре.
Незадолго до своей кончины Александра Николаевна обсудила с матушкой игуменией Софией вопрос о необходимости построения в обители более обширного храма, так как Архангельская церковь стала уже тесною, при возраставшем количестве сестёр и посторонних богомольцев. Для начала сего великого дела Александра Николаевна пожертвовала капитал в 20 тысяч рублей и успела приготовить некоторое количество строительных материалов. Весьма хотелось ей дожить до закладки храма, но Господу угодно было ранее сего положить конец многотрудной жизни ея, а заботы по его построению возложить на матушку настоятельницу обители.
1897 года, 24 июля, обитель посетил Высокопреосвященнейший Сергий, архиепископ Владимирский. Осмотрев обитель, владыка всем остался очень доволен, - всё ему здесь понравилось и произвело на него самое отрадное впечатление. Он благословил место и материал для нового храма*.
Кончина и погребение отца Василия Доброхотова.
Празднование 25-летия Воскресенско-Феодоровской обители и
25-летняго юбилея ея настоятельницы матушки Игумении Софии.
3-го сентября 1914 года исполнилось ровно 25 лет, как состоялось торжество открытия Воскресенско-Феодоровской обители, а настоятельница ея, матушка София, была возведена в сан игумении. По сему случаю в этот знаменательный день совершено было в обители сугубое торжество, которое оставило в присутствующих на нём самые светлые, отрадные и трогательные воспоминания.
Сотрудницы матушки Игумении Софии в благоустроении обители.
Ближайшею и одной из старейших сотрудниц матушки игумении Софии по благоустроению обители является матушка казначея монахиня Афанасия.
Описание
Воскресенско-Феодоровского монастыря
в его настоящем состоянии.
Монастырский Успенский собор;
его внешний вид и внутреннее устройство.
Центральное место в обители занимает новопостроенный каменный соборный храм в честь Успения Божией Матери. Он представляет собой величественное, грандиозное сооружение, очень красивой, изящной архитектуры. Стройно возвышается он над прочими монастырскими зданиями, при чём пять величественных глав его, видимые за десяток вёрст кругом, как бы царят над окрестностью, приосеняя её своими позлащёнными крестами.
Все эти три алтаря отделяются от храма сплошным громадным, величественным иконостасом. Всесторонне обдуманный благоговейно-настроенною мыслию и искусно исполненный, план расположения святых икон в иконостасе придаёт последнему особую священную лепоту. В главных чертах своих иконостас этот представляет точную копию с иконостаса Успенского собора Саровской пустыни. Заимствовать именно с него образец для здешнего иконостаса было заветною, молитвенною думою игумении Софии, всегда глубоко благоговевшей пред Саровскими святынями, и Господь дал ей исполнить со всем успехом это благое желание сердца ея.
3. По левую сторону - икона Влахернской Божией Матери.
5. Рядом с местною иконою Богоматери на левой стороне занимает место икона святого Иоанна Предтечи Господня, на кипарисовой доске; писана ими же.
7. Над ним, в клейме, образ преподобного Серафима, молящегося на камне.
8. На северной двери главного алтаря изображён святой архангел Гавриил;
9. Над ним образ Божией Матери "Умиление" - копия с того, пред которым скончался преподобный Серафим.
11. Воскрешение Лазаря,
12. Входа Господня в Иерусалим.
13. Крещения Господня,
14. Сретения и
15. Рождества Христова.
15. В середине, ещё выше над царскими вратами, находится икона "Господь - Царь Славы",
16. Образ святого Иоанна Предтечи,
17. Святого первоверховного апостола Петра и
18. Над южной дверью - святого апостола Иакова;
19. Икона Божией Матери,
20. Святого первоверховного апостола Павла и
21. Над северной дверью - святого апостола Иоанна Богослова.
23. Святые праотцы Адам и Сиф,
24. Святые праотцы Ной и Сим;
25. Святые священномученики Дионисий и Игнатий,
26. Святые праотцы Авраам и Исаак и
27. Святые праотцы Енох и Енос.
28. В середине, находится икона "Коронование Божией Матери" - копия с таковой же в Саровском Успенском соборе,
29. По правую сторону ея изображены святые Богоотцы Иоаким и Анна,
30. А по левую сторону - святые праведные Захарий и Елизавета.
31. Икона Христа Спасителя и следующая -
32. Преподобного Серафима Саровского;
33. Местная икона Знамения Божией Матери Серафимо-Понетаевская и
34. На северной двери - святителя Николая.
35. Над царскими вратами, находится икона Владимирской Божией Матери;
36. Преподобных Ефрема Сирина и Пахомия Великого,
37. Святителей Феодора и Иоанна Суздальских чудотворцев;
38. Икона преподобных Антония и Феодосия Киево-Печерских,
39. Преподобных Сергия Радонежского и Василия Нового.
40. В середине, находится в клейме икона Сошествия Святого Духа на апостолов,
41. Усекновения главы святого Иоанна Предтечи,
42. Воздвижения Креста Господня;
43. Образ Живоначальной Троицы,
44. Вознесения Господня.
45. Посередине находится образ Воскресения Христова,
46. Святой апостол Фаддей и
47. Святой апостол Симон Кананит;
48. Святой апостол Фома, десницей своей показывающий на Воскресшего Господа и как бы восклицающий: "Господь мой и Бог мой!" и
49. Святой апостол Андрей Первозванный.
50. В середине, круглый образ святого равноапостольного князя Владимира. По сторонам его, в клеймах, изображены, -
51. Святые пророки Иона и Наум,
52. Святые пророки Аввакум и Софония,
53. Святые пророки Илия и Елисей,
54. Святые пророки Моисей и Аарон.
55. Выше сего яруса утверждена в изящной резьбе суживающаяся кверху иконостаса икона "Триипостасного Божества".
56. Самый верх иконостаса увенчан образом Боголепного Преображения Господня, - резным, живописной работы сестёр обители.
57. Находится образ Нерукотворённого Спаса, в сребропозлащённой ризе, за стеклом, оригинально вставленный
58. В большую икону святого ангела, который представляется держащим в руках своих сие святое изображение. Икона эта родовая святыня матушки игумении Софии, принесённая ею в дар обители.
59. Рядом находится икона святого великомученика Георгия и святой мученицы царицы Александры;
60. Икона Феодоровской Божией Матери в сребропозлащённой ризе, вставленная, как и икона Нерукотворенного Спаса,
61. В большой образ святого ангела. Это икона - родовая святыня Александры Николаевны Шубиной, - точная копия с чудотворной иконы Феодоровской Божией Матери, что в Костроме.
62. На северной двери написан образ святого первомученика архидиакона Стефана.
63. Над царскими вратами, в клейме, написан образ Шуйской-Смоленской Божией Матери,
64. Святых великомучениц Варвары и Екатерины,
65. Святых мучениц Софии и трёх ея дочерей: Веры, Надежды и Любови;
66. Святых преподобных жён Евгении и Афанасии,
67. Святых мучениц Серафимы и Анастасии.
68. В середине - изображение Тайной вечери;
69. Благовещение Пресвятой Богородице,
70. Рождества святого Иоанна Предтечи, и
71. Рождество Пресвятой Богородицы.
72. В середине, находится большая икона Божией Матери "Боголюбская",
73. Святой апостол Варфоломей,
74. Святой апостол Филипп,
75. Святой апостол Матфей,
76. Святой апостол Иаков Алфеев.
77. В середине, круглый образ святого благоверного великого князя Александра Невского,
78. Святые Мельхиседек и пророк Самуил,
79. Святые праотцы Иаков и Иосиф Прекрасный;
80. Святые пророки Осия и Иоиль,
81. Святые пророки Амос и Авдий.
82. Икона "Святой Софии - Премудрости Божией", а
83. Самый верх увенчан резным образом Воскресения Христова, живописной работы сестёр обители сея.
В соответствии предъалтарному иконостасу, украшены резными, изящными киотами, со вставленными в них иконами, и четыре столба, поддерживающие собою своды храма.
На левом переднем столбе, за клиросом, находится икона Шуйской-Смоленской Божией Матери, в сребропозлащённой ризе, писанная на напрестольской доске и вставленная в киот, одинаковый с преждеописанным у чудотворной иконы Знамения Божией Матери, на правой стороне этого столба - икона Божией Матери "Живоносный Источник", копия такового же в Успенском Саровском соборе;
на левой стороне - икона Покрова Пресвятой Богородицы.
с западной стороны - икона Божией Матери "Киево-Печерская",
с южной стороны - святого архистратига Михаила и
с левой - святых угодников Божиих Владимирских и Суздальских.
с западной стороны - икона Божией Матери "Боголюбская",
с южной стороны - святителя Николая и
с северной стороны - "Взятие пророка Илии на небо".
Распятие Господа с предстоящими,
Божией Матери "Скоропослушница" и
святого великомученика Пантелеимона;
Архангельская церковь.
1. Образ Господа Вседержителя, в медной, посеребренной ризе,
2. Святого пророка Илии (на южной двери) и
3. Храмовая икона: Собор святого архистратига Михаила, в посеребренной ризе.
4. Божией Матери "Кипрской", в медной посеребренной ризе,
5. Святых священномучеников Власия и Модеста и святых мучеников Флора и Лавра (на северной двери) и далее
6. Икона Божией Матери "Феодоровская", в медной позлащённой ризе.
"Богородице Дево Пресвятая,
Спаси от бед и даждь всем благая.
Содержай всю тварь Твоею рукою
Держи мя в чистости к небесному покою"…
Домовая церковь при игумениинских келиях.
Знаменательные явления, имевшие в ней место.
Колокольня и прочие здания монастыря.
На восточной стороне монастыря находится самый большой из корпусов - живописный, представляющий собой двухэтажное здание, нижний этаж которого каменный, а верхний деревянный, где именно и помещается живописная мастерская. Здесь занимаются писанием икон и картин до 15 послушниц, под руководством опытной старшей живописицы, матушки монахини Серафимы, прибывшей сюда (одновременно с матушкой игуменьей Софией) из Понетаевской обители специально для обучения здешних сестёр живописи. Искусство это в короткое время успешно развилось в обители: все почти иконы в монастырском соборе принадлежат кисти здешних сестёр, работавших при неустанном наблюдении и деятельном указании монахини Серафимы. В комнатах живописной, все стены сверху донизу, увешаны разными картинами, иконами и портретами. Всюду встречаются изображения Преподобного Серафима Саровского чудотворца, благоговейно чтимого в обители. Сёстры выполняют и заказы со стороны по писанию икон. Сами же сёстры и золотят и чеканят иконы с особым изяществом.
Число сестёр в Воскресенско-Феодоровской обители и их труды.
Средства содержания монастыря. Внутренняя жизнь в нём.
Краткие сведения о современных монастырских священнослужителях.
